Трагедия закона

Из-за аварии в подземке Петигрю прибыл на службу измученным и озабоченным, но известие о визитерах тут же подняло ему настроение.

— Мой дорогой друг! — воскликнул он, когда дверь открылась и вошли Дерик с Шейлой. — Какая неожиданная радость! Я думал, вы все еще сидите в кандалах. Мисс Бартрам, когда я вас видел последний раз, ваша прическа была подпорчена. Поздравляю с освобождением. Или вас выпустили под залог?

— Нет, — ответил Дерик. — С нами все выяснилось, и мы свободны. Я подумал, что надо первым делом заскочить к вам и рассказать. Мы оба предстали сегодня утром перед лорд-мэром. Слушание длилось не дольше минуты, и он вел себя очень прилично. Меня оштрафовали на сорок шиллингов, а Шейлу устно обязали соблюдать общественный порядок. Жуткое наказание.

— Если бы меня вызвали свидетелем, я бы точно сказал, что из вас двоих мисс Бартрам нанесла больший урон полиции, — пошутил Петигрю.

— Самое неприятное, что меня, наверное, выгонят с работы из министерства, — пожаловался Дерик.

— Надо что-то предпринять. У меня есть несколько друзей в суде, и так случилось, что один из них — большая шишка в вашей конторе. Думаю, что помогу вам сохранить работу на благо отчизны. Расскажите о Бимише. С ним обошлись так же милосердно?

— Нет, — посерьезнел Дерик. — Его дело отложили на неделю. Они сказали что-то о том, что ему будет предъявлено еще одно обвинение.

— Думаю, сие означает, что это он убил ужасного судью, — вставила Шейла.

— Хм. Я бы не спешил с выводами. Мне кажется, Бимишу можно предъявить довольно много обвинений. Для широкой британской публики было бы огромным разочарованием, сгорая от нетерпения в ожидании обвинения в убийстве, услышать вдруг, что он обвиняется в контрабандной торговле спиртным в ночном клубе Корки или в чем-нибудь в этом роде.

— Но кто же тогда убил судью?

Петигрю не ответил. Он прислушивался к спорящим голосам за дверью. Наконец вошел Джон с недовольным выражением лица:

— Прошу прощения, сэр, но этот инспектор из Скотленд-Ярда опять здесь. С ним еще один человек, и они хотят видеть вас немедленно. Я сказал им, что вы заняты, но…

Петигрю побледнел и приказал:

— Впустите их, Джон. Если господин Маршалл и мисс Бартрам хотят остаться, так будет даже лучше.

Вошли Маллет и суперинтендент Брау. Оба выглядели суровыми и целеустремленными.

— Вы, конечно, знаете эту даму и этого джентльмена, — сказал им Петигрю. — Я считаю, что им будет интересно послушать, что вы скажете. Если это то, о чем я подозреваю, я уверен, что они имеют право знать.

Суперинтендент посмотрел на Маллета. Тот медленно кивнул и подергал себя за ус. С минуту все молчали, затем инспектор прочистил горло и заговорил:

— Я должен сообщить вам, господин Петигрю, что леди Барбер сегодня утром бросилась под электричку на станции Кенсингтон.

Петигрю, который стоял у своего стола, нащупал кресло за спиной и упал в него.

— Вот почему опоздал мой поезд, — пробормотал он.

— Боюсь, это большое потрясение для вас, — сочувственно произнес Маллет.

Петигрю поднял голову.

— Напротив, — возразил он. — Я почувствовал облегчение. Я боялся, что вы пришли, чтобы сказать, что арестовали ее.

— В ее сумочке была найдена записка, — продолжал Маллет. — Мне кажется, это ваш почерк.

Петигрю взглянул на клочок бумаги, который инспектор положил перед ним.

— Да, — сказал он. — Это моя записка. Ответственность за то, что произошло, лежит на мне.

— Это очень тяжелая ответственность, — вступил в разговор Брау.

— Понимаю, — ответил Петигрю. — Но я готов ответить. Вы хотели арестовать ее за убийство, не так ли? Я прав? — спросил он с беспокойством.

— Наши расследования еще не закончены, — объяснил суперинтендент. — Но если бы этого не случилось, через несколько дней я запросил бы ордер на ее арест.

— Значит, я поступил правильно, — твердо проговорил Петигрю. — Потому что, Бог свидетель, я любил эту женщину!

— Вы хотите сказать, — вмешался Маллет, — что эта записка послужила причиной самоубийства леди Барбер?

— Естественно. — Короткий взрыв эмоций прошел. Петигрю вновь контролировал себя, вернувшись к обычному для него язвительно-насмешливому тону. — Я думал, речь идет именно об этом.

— Если так, я хотел бы знать, что это значит.

Петигрю глянул на записку и криво ухмыльнулся:

— Согласен, это звучит таинственно для непосвященного, но для тех, кто понимает, здесь все сказано ясно. Это просто относится… Впрочем, мы спешим. Более того, мы говорим загадками, не понятными господину Маршаллу. Он читает записку сверху вниз и снизу вверх уже пять минут и ничего не понимает. А он имеет право знать эту историю, принимая во внимание то, что совсем недавно сам признался в убийстве. Оказывается, вы единственный человек, который все понял. Я могу добавить свое краткое толкование под конец, если вы не возражаете.

Маллет не решался начать.

— Вы должны понимать, что все это строго конфиденциально, — сказал он.