Трагическая цепь (СИ)

   Так же и у бабки этой: два сына живут и работают - один в Москве, другой где-то в Подмосковье. А дочь уехала на север, теперь только письма оттуда пишет да шлет фотографии внуков в армейской форме. Сыновья навещают мать, спрашивают, не надо ли чего; нанесут воды целое корыто, кое-где подправят, подобьют ветхое жилье, накупят продуктов матери на неделю, да и разъедутся. Не раз пытались забрать ее к себе, но старуха стояла на своем: лет тридцать, почитай, она уж тут и теперь с этого места - ни шагу. Здесь жила, деда похоронила, здесь и сама умирать будет. Как ни уговаривали - ни в какую. Махнули рукой: бог с ней, раз так хочет; ходит еще неплохо, магазин, колонка - рядом.

   Так и жила она одна, со всеми тихая и приветливая, ко всем добрая и внимательная. Иногда соседи попутно приносили ей из магазина продукты, но большей частью она ходила сама, зная, что это только на пользу.

   Эта пятница для нее - обычный будничный день. Она проснулась, умылась, оделась, подумала, чего бы себе приготовить. Остановилась на картошке. Любила вареную макать в блюдце с подсолнечным маслом и заедать хамсой, опять же залитой маслом. Старуха, кажется, помешалась на нем: что бы ни ела - оно присутствовало везде. Исключение составляли блины.

   Она поставила на керогаз кастрюлю с картофелем, а сама открыла кухонный шкаф, собираясь достать соль, и вдруг ахнула. Бутылка из-под масла была пуста! Господи, как же она забыла, ведь оно еще вчера кончилось! Вот оказия-то, придется идти. Что ж, идти так идти, пусть только сначала сварится картошка. А когда она вернется из магазина, та остынет наполовину в закрытой кастрюле - то, что надо.

   Анна Кузьминична терпеливо высидела положенное время, сняла кастрюлю, слила воду, выключила керогаз и отправилась за покупкой.

   Но ей не повезло. Едва она вошла в магазин, как продавщица крикнула из-за прилавка, что масло кончается, а новую партию сегодня почему-то не завезли. Бабка заторопилась, но шедший сзади мужчина оказался проворнее, опередил ее на секунду-другую. Он и взял последнюю бутылку; Анне Кузьминичне уже не досталось.

   Они вышли из синего деревянного здания магазина почти одновременно. Шагая домой, она проследила взглядом за мужчиной. Тот, обрадованный, что ему повезло с этим маслом, быстро дошел до своего дома, открыл калитку и скрылся. Бабка посмотрела на номер дома и под ним увидела фамилию: Козловы. Вот так-так, да ведь она их знает, рядом живут! Но тот, что ее опередил, был ей незнаком; должно быть, это приятель хозяина, а может, родственник. Машина против двора - его, наверное. Она тяжело вздохнула и пробубнила себе под нос: "А ведь сегодня пятница... и чего люди не работают?"

   Но Козлов был в краткосрочном отпуске, как и его приятель. Через несколько часов, когда жена вернется с работы, они уедут в Подмосковье к друзьям. Перед этим Козловы предупредят соседку, что вернутся в субботу вечером, пусть та присмотрит за домом.

   Это было еще одно звено в методично удлиняющейся цепи.

   Бабка, грустная, вернулась домой. Постояла в дверях у рукомойника, подумала, что вместо подсолнечного масла на худой конец обойдется и сливочным, надо только его сначала растопить. Она спустилась в подпол, зашуршала там вощеной и газетной бумагой, которой закрыты были банки. Потом зажгла старую, видавшую виды керосинку (многие уверяли, что она непременно доведет до беды, а потому советовали выбросить) и поставила на нее алюминиевую кружку с куском масла. Вернулась к рукомойнику. Стала мыть руки, посмотрела на ведра. Пусты! Надо сходить за водой, но это успеется, сначала легкий завтрак. Она разложила на столе теплые картофелины и принялась их чистить (она всегда варила картошку "в мундире"). А там, где стояла керосинка, что-то шипело и трещало. Господи, да ведь масло-то давно уж растаяло, чего же она ждет! Вот память, только поставила и тут же забыла. Нет, надо было все-таки на керогазе, там уж не отвлечешься, глазом не успеешь мигнуть, как все готово. Второпях она забыла прихватить тряпку и ухватилась за кружку голыми пальцами. Раскаленная ручка мгновенно напомнила бабке о ее забывчивости. Старуха взвыла, отдернула руку, и кружка с растопленным маслом полетела на пол.

   Этого еще не хватало! Да что это с ней, отчего сегодня всё вкривь и вкось? Она поглядела вниз. Растекшееся по полу жирное пятно красноречиво указывало старухе на ее оплошность. Охая и вздыхая, она положила еще кусок масла в кружку, вновь поставила ее на крестовину, а сама пошла за половой тряпкой. Нашла ее у дверей, в прихожей, вернулась, стала искать глазами лужу и тут же наступила в нее, поскользнулась, потеряла равновесие и растянулась на полу, больно ударившись ногой о ножку кровати.

   Нет, положительно, ей сегодня не везло: теперь вот еще нога. Она хотела подняться с пола, но не смогла: удар пришелся прямо по кости, и нога нестерпимо ныла. В голове шевельнулась запоздалая мысль: зачем керосинка стоит здесь?..