Трагический эксперимент. Книга 3

А. К.: Никогда. После первого восстания большевиков в июле я получил мирное предложение от Германии. Ответ состоял из одного слова: «Нет».

Л. Ш.: Позвольте перейти к следующей теме. Она связана с именем генерала [Лавра] Корнилова и событиями, случившимися в августе 1917 года, опять-таки по старому календарю. Данная история вызывает очень много споров. Думаю, вы согласитесь, что это был поворотный пункт, решающий момент, в который судьба Временного правительства решилась окончательно. Вы согласны, что после выступления Корнилова у вас не осталось никаких шансов?

А. К.: Возможно, революции имеют свои этапы, и за каждой из них следует некий период реакции. Во Франции были термидор и даже Наполеон. Но в России он наступил бы преждевременно. Прошло всего шесть месяцев. Были сделаны первые шаги к нормальной жизни, к реорганизации государственных институтов, местного самоуправления, профсоюзов и так далее. Всё начинало работать. Это был лучший период русской революции.

Л. Ш.: Вы хотите сказать, что накануне выступления Корнилова жизнь начала налаживаться?

А. К.: Не совсем, относительно. И ситуация на фронте улучшалась. Об этом свидетельствует тот факт, что с мая до конца сентября 1917 года Германия держала на русском фронте наибольшее количество своих войск за всю войну.

Л. Ш.: Неужели? Именно в этот период?

А. К.: Революция в России оказала сильнейшее моральное воздействие на славян Австро-Венгерской империи. У Турции значительно снизилось желание воевать с нами после того, как мы декларировали, что не заинтересованы оккупировать Дарданеллы.

Таким образом, немцы были вынуждены перебрасывать свои лучшие дивизии с Западного фронта.

Л. Ш.: Вернёмся к Корнилову. Ряд историков утверждает, что это не являлось контрреволюционным заговором, что Корнилов был генерал-патриот, стремившийся восстановить не монархию, а порядок. И вы ошиблись, объявив его контрреволюционером и отстранив от командования.

Вы могли поладить с ним, а вместо этого восстановили против себя армию и сыграли на руку Ленину, который воспользовался ситуацией, создал свою Красную гвардию под предлогом защиты революции и через пару месяце вас же свергнул.

Вот что говорят историки.

А. К.: Я вижу, вы слишком много читали разных мемуаров и так называемых исторических трудов.

Л. Ш.: Да, это моя работа.

А. К.: Это всё абсолютно неверно. Моя первая книга, опубликованная ещё в 1918 году, называлась «Прелюдия большевизма».

Генерал Корнилов пользовался моим полным доверием. Но, по моему мнению, недостаточно быть хорошим генералом, чтобы делать политику. Требуется понимание общей ситуации в стране, международной обстановки и возможностей данного момента.

Нет времени углубляться в детали, но сегодня благодаря новым документам и свидетельствам просто не существует вопроса, имел место заговор или нет. Был заговор военных, поддерживаемых и подстрекаемых некоторыми гражданскими деятелями.

Л. Ш.: То есть сегодня вы уверены в этом ещё больше, чем в 1917 году?

А. К.: Да. Во всех моих книгах, выступлениях и статьях я признавал, что генерал Корнилов и те генералы и полковники, что шли с ним, были большими патриотами России. Они действительно не имели в виду восстанавление монархии. Это было бонапартистское движение.

Л. Ш.: Не кажется ли вам с позиций сегодняшнего дня, что бонапартистский режим был бы лучше ленинского?

А. К.: Оно так с точки зрения «что было бы, если бы». Но тогда мятеж генералов во главе с Верховным главнокомандующим, моим подчинённым, разрушал доверие масс не только к генералитету, но и к Временному правительству. Вот что было важно.

Л. Ш.: Заигрывание с Корниловым означало тогда для вас забвение идеалов революции, как вы их понимали?

А. К.: После [выступления] Корнилова у нас ещё имелся шанс выправить ситуацию, и кое-что в это время было сделано. Но я хочу сейчас сказать вам главное.

Февральская революция, возникшая спонтанно, была воплощением всех желаний, мечтаний и веры в освобождение России и её перестройку, в свободную демократию, основанную на правах человека и социальной справедливости.

Не только иностранцы, но и многие русские забывают, что мы, Временное правительство, во взаимодействии со всеми здоровыми силами в стране создали новую аграрную ситуацию, предусматривавшую национализацию [земли] и упразднение помещичьего строя.

Мы создали совершенно новую систему местного самоуправления, основанную на всеобщем избирательном праве.

Мы создали новую ситуацию для рабочих, выработав наилучшую профсоюзную хартию. И так далее, и так далее.

Главное теперь — понять разницу между большевистским коммунистическим режимом и демократической Февральской революцией. Мы не были реакционерами, мы не были капиталистами, мы старались не для удовольствия зарубежных союзников.