Трагикомедия бродяги любви

… Ромео дал Джовано модный напудренный парик с красивой лентой белоснежное жабо с атласной лентой, светло-коричневые кюлоты и камзол и светло-серый украшенный вышивкой и золотыми пуговицами кафтан-жюстокор. Джовано принёс себе в ванную воды, потом долго что-то икал в одной своей толстой медицинской книге, дальше заварил карие-то терпкие по запаху травы, добавил их в воду…

– Эй, – с мальчишечьим любопытством на грубоватом лице удивился Ромео, – А что за травы? А зачем?

– Да…, – протянул тихо Джовано – Есть тут в медицинских книгах советы хорошие, касающиеся мужского здоровья, такой вот рецепт ванны, чтобы всю ночь в мужской силе быть, зажигать с дамой без усталости, и никакая болезнь не прицепится, хорошо так обеззараживает, да ещё и пахнет лучше всяких духов. Короче, Ромео, я пошёл в ванную комнату, я тут готовлюсь, приду к тебе уже преображённый через час. За одолженный наряд красивый спасибо…

Джовано исчез за дверью ванной комнаты, а Ромео ушёл в свою комнату и стал тоже наряжаться, немного переживая за юношу:

– Ой, Господи, сам буду переживать за него. Джовано такой ещё юный, несмелый, так боюсь сейчас сделать ему ещё хуже, приучив к своем ремеслу, ещё больше страданий добавить…

… А Джовано тем временем принял травяную ванну, нарядился с иголочки, и парик напудренный модный, что дал ему Ромео, и белоснежную рубашку с таким же жабо с атласной лентой, и чулки, кюлоты и камзол светло-коричневые, и тот нарядный вышитый светло-серый кафтан-жюстокор с золотыми пуговицами, и свой рубиновый перстень. Потом ещё покопался в медицинской книге, прошуршал пожелтевшими страницами, заварил себе горький травяной чай для мужского здоровья, попил и взглянул на себя в трельяж….

… Да, вид сейчас у юного Казановы был красивый и богатый, как будто у бывалого сердцееда, он выглядел таким красивым и статным, что ему на первый взгляд все восемнадцать-девятнадцать лет можно было дать, но юноша лишь с застывшими в больших табачных глазах слезами стыдливо опустил взгляд в пол, не по душе ему было такое дело, мысленно себя лишь ругал: «Ужас! Ходить по рукам! Стыдно!!! Были бы рядом отец и мать, застыдили бы меня. Хотя, у меня сейчас нет других вариантов, никакой другой альтернативы, придётся смириться со статусом падшего…».

Когда, после этого Джовано пришёл к Ромео, молодой мужчина тоже был наряжен для бала, и, увидев сейчас Джованни, воскликнул:

– Ого! Не ожидал я, что ты так можешь представительно выглядеть! Точно на бал!

… В назначенное время два друга прибыли на бал, их встретили Кейси и Лизетта, гости в богатой позолоченной мраморной зале, освещённой свечами, танцевали вальсы, полонезы, мазурки, галопы, котильоны и польки, слуги разносили гостям мороженое и всякие сладкие десерты: кексы, тортики, булочки, зефир…

Пока Ромео танцевал с Кейси, и они вместе угощались булочками, Джовано танцевал Лизеттой, и, надо заметить очень приятно и непринуждённо общались, юная герцогиня была покорена изысканными манерами, оригинальными комплиментами, остроумными шутками и блестящими навыками бальных танцев Казановы…

… Время пролетело быстро, они не заметили, как на часах уже было два часа ночи, оркестр собрал инструменты и ушёл, гости разъехались, слуги тоже все разошлись, а Кейси повела в свою спальню Ромео. Лизетта с кокетливой улыбкой прошептала:

– Ну, что, Джовано, пойдём ко мне, ты говорил, что умеешь доставить удовольствие…

Казанова с натянутой улыбкой пошёл в спальню с Лизеттой…

«Что ж, – решил для себя юноша, – чем-то же я, как мужчина нравился тогда Гертруде, пробую сейчас примерно тоже, только теперь в отношениях доминировать буду я, как и положено мужчине…».

Джовано и Лизетта ещё долго в спальне заигрывали с друг другом, потом в окне показался их силуэт, слившихся в один благодаря страстным объятиям и поцелую, а потом парчовая портьера на окне в спальне Лизетты опустилась, скрыв тайну бессонной ночи любви между юным Казановой и его молоденькой ветреной подружкой Лизеттой…

… Только Джовано подремал с часок, как утром его растолкала в бок разлохмаченная напуганная в белой кружевной ночной сорочке Лизетта, сунула ему в руки мешок денег с той большой суммой, что он назвал ей при знакомстве, кинула в руки его одежду и крикнула:

– Так, через час, примерно, приедут родители и жених Кейси, вот твои деньги за ночь услуг, я всю сумму дала, не бойся, не обманула, твоя одежда, чтобы за полчаса оделся и в окно ретировался отсюда, мы с тобой, как будто не знали друг друга! Понял?!

Джовано от её крика соскочил как на пружине и поспешил одеваться во всё великолепие, в котором вчера танцевал на балу, закрепив мешочек с деньгами на поясе. Юноше вовсе не хотелось сейчас встрять опять в неприятность, поэтому он привёл себя в должный вид за десять минут и уже собрался прыгнуть в окно, когда Лизетта вдруг окликнула его:

– Джовано, перед тем как расстаться, я хотела сказать спасибо и выразить восторг: ты просто зажигал ночью, эта была настоящая ночь удовольствия для меня!