Трах-тебе-дох. Рассказ третий. Мистер, купите живую куклу

И я вместо того, что бы оттолкнуть его, наоборот, обхватила голову руками и стала к себе прижимать там. А ноги мои, сами в разные стороны разошлись и вверх задрались. Словно не жена я, а девка дворовая. Давалка бессовестная. Но мне в тот момент не до того было. Я вся внимала его. И не просто внимала, а впитывала, всасывала его и его бесподобный язык. Между прочим, ничуть не хуже, чем его член. Он так же настойчив и активен во мне и работает, как заведенный. Трудится! Старается! Шлифует меня. И это после стольких трудов? Сначала вспахал меня, а теперь просто шлифует. Заглаживает.

— Ой! Как же приятно!

Посиделки по-деревенски.

Уже месяц, как наши мужики в морях.

Когда уходил Петенька, я увидела, что Вера тоже провожает своего Василия. Она была заплакана. Я, как могла, ее успокаивала и говорила, что этот вызов ненадолго, а Верка говорила, что наоборот. Видно ее сердечко сильнее моего предчувствовало разлуку. Она оказалась права. Мужики наши ушли и надолго, а мы остались вдвоем. Я и Верка, соседка.

Почему же я сейчас это вспомнила? Да потому, что у меня всегда возникали новые встречи и связи именно в период моего ожидания. Ну, хоть бы на этот раз такого не должно произойти. Так как я с Веркой, и мы с ней вдвоем, ждем наших мужиков. Кстати, надо бы зайти. Я так и поступаю.

Мы уже второй час сидим с соседкой, у Веры на кухне и болтаем о нашей бабской жизни. Эти разговоры могут длиться часами, но мы их продолжаем потому, что задумали вместе париться, и ждем, пока вода и банька нагреется. Я почему-то испытываю внутреннее напряжение, и даже какое-то волнение. До сих пор я не была с Веркой настолько близка, что бы вот так, посидеть часик и поболтать, а уж тем более, так и в баньку вместе сходить. А тут у меня родственная душа появилась и потому потянуло. Ведь вместе мы без мужиков то наших. И уже месяц, как, все одни, да одни. Потянуло меня к ней. За сочувствием и поделиться тоской. А может, еще зачем?

Однако решение принято и мне не хочется поддаваться каким-то там глупым предчувствиям. Подумаешь? Две бабы решили в баньке попариться!

Разговоры пошли уж больно задушевные. Мы все вспоминаем по очереди. То я, то она и рассказываем друг дружке о своих сокровенных тайнах.

Так я узнаю, что Вася у нее не первый и что он взял ее, что называется прямо с чужих рук. Она уже была замужем, а с ним познакомилась случайно. Он к ним в деревню приехал и гостил у дядьки своего. Ну, а как в деревне? Все обо всем знают. Так и она узнала, что в соседнем доме моряк гостит. И не просто моряк, а парень красавец, мичман. Это Вася только школу мичманов закончил и перед началом службы к дядьке своему заехал в краткосрочный отпуск. Она мне говорит, что случайно с ним увиделась и сразу же влюбилась. С первого взгляда. А я ей стала возражать.

— Не бывает ничего случайно! Это ты уже настроилась на встречу с ним и потому так у тебя все и получилось.

Она не возражает, молчит. А потом вздохнула и говорит.

— Да! Наверное, ты права. Я ведь замуж то и не выходила. Вернее, меня насильно выдали. Никто меня ничего не спрашивал. А вот так взяли и с бухты — Барахты, да и сказали, чтобы я готовилась к свадьбе. За кого? Почему же сразу и замуж? Никто и не спрашивал меня, хочу ли я?

— Подожди, подожди. — Говорю я. — Это что же? Царское время, что ли? Почему же ты согласилась?

— А потому, что была уже беременная и носила своего первенца. Вот почему!

— Так ты от него, от своего первого мужа, что ли?

— Ну, ты скажешь, тоже. Кто же замуж идет не глядя? Вот такие, как я и идут. Да к тому же, я ведь без матери воспитывалась. И подсказать то мне было некому, что надо предохраняться. А я как стала на эти беседы ходить, так в первый же вечер и угодила под парня. Сама даже не поняла, как?

— Что это за беседы такие?

— Да у нас в деревне так сход молодежи называли. При этом все девки и парни обязательно только по парам. А пары те назначали. Не выбирали. А вот как пришла, так мне сразу же парня и приставили. Я и оглянуться не успела, как он меня уже на сеновал затащили.

— Постой, постой! Я, что-то ничего не понимаю. Почему же ты на сеновал полезла? Ты, что же не понимала, зачем туда тебя тянут? — Верка молчит, а потом, вздохнув, тяжело, отвечает.

— Ты, знаешь. В деревне все не так. Там у нас верховодили старшие. Парни и девки. Они нас и распределяли между нами. Решали, кому с кем и где быть. Так, что ничего я не решала. И потом, отказать нельзя. Ославят на всю деревню. Это, чтобы другим неповадно было. Так, что хочешь, не хочешь, а иди. И шли. А куда деваться?

— Ну, и напрасно! — В сердцах восклицаю я. — Я бы никогда не согласилась вот так!

— Ну, а у меня так! И потом, попробуй возрази, только. Так тебя еще и поколотят. Свои же отдубасят. И ты знаешь, что так же и у родителей было, и у всех других. И потом, у нас пол деревни Морозовых и пол деревни Смирновых. Во, как! Все друг другу родственники!

Я ее слушаю и ничего не понимаю. Дикость какая-то. Да, и только. Ну да ладно, вижу, что ей мои комментарии только мешают рассказывать, поэтому я замолкаю.