Трактат о любви. Духовные таинства

Купец что-то хотел сказать, но дама перебила его.

– Нет, уж это время прошло, – сказала она, но адвокат остановил её:

– Нет, позвольте им выразить свою мысль.

– Глупости от образованья, – решительно сказал старик.

– Женят таких, которые не любят друг друга, а потом удивляются, что несогласно живут, – торопилась говорить дама… – Ведь это только животных можно спаривать, как хозяин хочет.

– Напрасно так говорите, сударыня, – сказал старик, – животное скот, а человеку дан закон.

– Ну да как же жить с человеком, когда любви нет? – всё торопилась дама высказать свои суждения, которые, вероятно, ей казались очень новыми.

– Прежде этого не разбирали, – внушительным тоном сказал старик, – нынче только завелось это. Как что, она сейчас и говорит: “Я от тебя уйду”. У мужиков на что, и то эта самая мода завелась. “На, говорит, вот тебе твои рубахи и портки, а я пойду с Ванькой, он кудрявей тебя”. Ну вот и толкуй. А в женщине первое дело страх должен быть».

Этот замечательный диалог очень для нас информативен как в историческом, так и в психологическом своём аспекте. Из него мы видим, что уже во второй половине XIX века эмансипация западного образца начала проникать и «к мужикам», т. е. в крестьянскую среду. Это означало, что Великая Россия была обречена, ибо её основой была традиционная русская семья, а основой традиционной русской семьи – заповедь апостола Павла «да убоится жена своего мужа», которую купец назвал «законом». С тех пор прошло полтора века, и стало совершенно ясно, какой сатанинской хитростью было насаждение под маской облегчения женской участи этой самой «эмансипации»: сегодня она превратилась в феминизм, в стремление женщин верховодить, что ставит с ног на голову всё людское жизнеустроение. А ещё мы понимаем из воспроизведённого Толстым спора, что у защитников нравственных устоев русской семьи не было никаких шансов победить разрушителей этих устоев, прибегнувших к подлому методу лингвистических провокаций, против которого простодушный человек беззащитен. Обратите внимание: защищая эмансипацию, дама употребляет слово, которое обезоруживает старика, и он начинает сбиваться с мысли, – слово «любовь». Для православного человека оно свято, и спорщица бессовестно использует это, хотя подразумевает под ним влюблённость, а не настоящую любовь. Старик же, не обученный софистике, не умеет различить омонимы, поэтому, когда дама дальше задаёт коварный вопрос: «А если она его не любит?», он не находит другого ответа, как «Небось, полюбит!», который звучит неубедительно. А ведь старик совершенно прав, так как он имел в виду не романтическую влюблённость, а подлинную супружескую любовь – жалость к мужу, отцу своих детей, желание во всём помогать ему, добросовестно выполняя свою долю семейных обязанностей. Это зрелое и глубокое чувство, гораздо более достойное именоваться любовью, чем обрушившаяся как снег на голову страсть, и оно действительно входит со временем в семью и становится всё крепче. Запутавшийся в терминах купец сам себя выставляет на смех, произнося внутренне противоречивую фразу «глупости от образованья». Но и здесь он прав, так как под «образованьем» подразумевает западническое вольнодумство. Только теперь мы можем оценить, насколько прав был старик: это вольнодумство привело Запад не к новым философским открытиям, а к почти полному одичанию, сделав интеллектуальный диалог с европейцами и особенно с американцами практически невозможным для нас, ибо у них нет больше никакой философии. Старик предвидел это вырождение ещё 150 лет тому назад, и это позволила ему сделать его генетическая мудрость, уходящая своими корнями к учению Христа – величайшего из философов. Ныне, когда ложь всех лингвистических провокаций, которыми удалось нас одурачить, вылезла наружу, нам пора вернуть понятиям нашего языка их истинный смысл. Мы должны, ни перед кем не извиняясь и не оправдываясь (перед кем оправдываться – перед умеющими барабанить по клавишам компьютеров дикарями?!), сказать гордо: «Да, домострой! Да, брак по здравому рассуждению с учётом совета родителей, а если можно, с обращением за помощью к сватам! Ведь это – планирование семьи! Вы, господа западники, ведь за планирование семьи, не так ли? И мы за него. Только для нас это не аборты и не контрацепция, а закладка семейного счастья».

Литературное добавление Размышления в Афинееве