Трактат о научном познании для умов молодых, пытливых и критических

Наблюдая движения небесных светил, люди в полном соответствии со своими чувственными впечатлениями пришли к выводу, что Земля неподвижна и находится в центре мироздания, а светила совершают движения по определенным линиям вокруг Земли. Именно на подобных прямых чувственных наблюдениях покоились астрономические знания людей на протяжении многих тысячелетий. Правда, для определенных практических целей (для повседневной ориентации на местности, для путешествий и передвижения на сравнительно короткие расстояния, строительства городов и дорог или для составления сельскохозяйственных календарей) эти наблюдения долгое время казались удовлетворительными. Однако, когда потребности и цели практической деятельности по мере развития общества и общественного производства стали усложняться, знания, целиком основанные на пассивных наблюдениях, оказались недостаточными. Вот почему Ф. Энгельс писал: «Здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования».

Эти слова Энгельса имеют для нас то особое значение, что позволяют провести еще одну разграничительную линию между научным знанием и здравым смыслом, ибо отличительной чертой последнего как раз и является то, что он опирается в основном на пассивные наблюдения. И так как такие наблюдения несут в себе большой элемент случайности, ограниченности, накапливаются и изменяются крайне медленно, то все эти недостатки разделяет с ними и здравый смысл.

Научные знания часто так значительно отличаются от знаний, образующих здравый смысл, что многие авторы подчеркивают лишь отрицательные стороны здравого смысла. Вот почему я считаю здесь полезным обратить ваше внимание на то, что здравый смысл совсем не плох, что в известных пределах он до сих пор необходим. Именно на эту сторону обращает внимание и Энгельс, говоря, что здравый смысл является прекрасным спутником в четырех стенах домашнего обихода.

Действительно, самый образованный современный астроном, отправляясь в предрассветной мгле на рыбалку со своим приятелем, может сказать ему: «Как только поднимется солнце, начнется прекрасный клев рыбы». Вряд ли он будет думать о том, что такая информация ошибочна, потому что в строго научном смысле он должен был бы сказать о том, что клев рыбы начнется тогда, когда Земля совершит поворот вокруг своей оси на столько-то градусов. Однако в пределах повседневной жизнедеятельности и быта такая научная усложненность вряд ли пояснила бы бывалому рыбаку больше, чем привычные слова о восходе солнца.

Дело заключается не в том, что здравый смысл и пассивные наблюдения всегда и при всех условиях не годятся и не дают нам полезных знаний. Если бы все обстояло так, человечество до возникновения современных научных знаний, а они возникли совсем недавно, вообще не могло бы двигаться по пути исторического прогресса. Просто нам не мешает здесь вспомнить, что знание есть результат решения познавательных задач. И поскольку эти задачи по своему характеру в разные эпохи и на разных, так сказать, «уровнях» жизни очень различны, то и знания, необходимые для их удовлетворения, различны. В частности, для очень многих задач, возникающих в повседневной практике, знания, основанные на пассивных наблюдениях, все еще оказываются полезными, но, разумеется, за этими пределами к ним нужно относиться с большой осторожностью. Впрочем, и научные знания на начальных ступенях своего развития часто опираются на пассивные наблюдения. И хотя по целому ряду признаков они стоят выше здравого смысла, им присущи многие недостатки последнего.

Известно, что система греческого астронома Клавдия Птолемея Александрийского (II в. н. э.), опиравшаяся на многочисленные наблюдения за движением Солнца и других небесных светил, сделанные его предшественниками— египетскими, вавклонскими и особенно греческими астрономами, прежде всего Гиппархом (II в. до н. э.), в очень большой степени соответствовала привычной картине, которую рисовало себе большинство неискушенных в астрономии людей.

Система Птолемея была наглядной и хорошо соответствовала тем чувственным образам, которые может получить любой наблюдатель. В течение многих столетий она практически использовалась для самых различных целей. И лишь когда требования к точности календаря и к составлению навигационных карт, возникшие в связи с развитием мореплавания и торговли, поставили новые познавательные задачи и обнаружили несоответствия этой системы вновь накопленным данным, Николай Коперник (1473—1543) предложил новую астрономическую систему, принципиально отличавшуюся от картин и представлений, присущих здравому смыслу, но зато дававшую подлинно научное объяснение миру и позволившую сделать много важных научных предсказаний.

Главным рубежом между здравым смыслом и научным познанием мира является то, что знания, которые мы называем научными, в преобладающей мере строятся не на пассивных наблюдениях, а на наблюдениях активных или эксперименте.