Трактат о счастье

Поезд отъехал от станции «Купчино». Из тамбура в салон вошёл контролёр и стал медленно продвигаться по вагону, проверяя у пассажиров билеты. Заметив его, Лена полезла в сумочку.

— Можете не вытаскивать, у нас их проверять не будут, — остановил я её.

Лена с удивлением посмотрела на меня.

— Как это не будут?

— Увидите…

Лена не поверила мне и всё-таки вытащила билет, но зажала его в ладони, чтобы не был виден.

Поравнявшись с нами, контролёр бросил в нашу сторону рассеянный взгляд и прошёл дальше, к следующим пассажирам.

— Что происходит? — растерянно спросила Лена. — Что за фокус?

— А наши неожиданные встречи Вас не удивляют?

— Удивляют, но я подумала, что это либо невероятное совпадение, либо Вы следите за мной?

— Нет, Лена, я не следил за Вами и удивлён не меньше вашего, — улыбнулся я, глядя на её растерянное лицо.

— Тогда я ничего не понимаю! — воскликнула она.

Я лишь загадочно улыбнулся в ответ и внимательно посмотрел в окно. Поезд подъехал к станции «Шушары». Когда двери вагона открылись, в салон через тамбур залетела синица и села на ладонь маленькой девочки. Та погладила её по голове, затем встала и подошла к нам.

— Тётя Лена, возьмите птичку.

— Какая прелесть! — воскликнула моя попутчица, протягивая руку. Синица тотчас перелетела ей на ладонь. Погладив пташку, Лена с удивлением спросила девочку:

— Это твоя птичка?

— Нет, она только что прилетела.

— А откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Мне синичка сказала, — невозмутимо ответила девочка и, повернувшись, пошла на своё место.

Лена растерянно перевела взгляд с птицы на моё лицо.

— Что за чудеса происходят? Может быть, Вы меня загипнотизировали?

— Вот и со мной с некоторых пор стали чудеса происходить… И все, с кем я после этого встречался, утверждали, что я должен написать «Трактат о счастье». А я, признаться, понятия не имею, как это сделать. Вы всё считаете, что я шучу?

— Уже не знаю, что и думать… Разум отказывается принять это.

— Лена, просто поверьте мне на слово: всё, что я рассказал о трактате — это правда. Но поскольку у меня нет никакого опыта в написании подобного, то буду очень признателен Вам за помощь.

— Чем же я могу помочь? — развела руки Лена, отчего синица перелетела и села на её плечо.

— Скромничаете? Вот я уверен, что Вы, скорее всего, знаете определение слова «Трактат».

— Ну да, это одна из литературных форм, соответствующих научному сочинению, содержащему обсуждение какого-либо вопроса в форме рассуждения, часто полемически заострённого, ставящего своей целью изложить принципиальный подход к предмету, — выдала Лена не задумываясь.

— А говорите, не знаете, чем помочь? — расплылся я в улыбке. — Ваша эрудиция, способность к логическому мышлению. Вы могли бы стать моим идеальным оппонентом. Я надеюсь, что в спорах с Вами и родится учение о счастье.

Лена мечтательно закрыла глаза, задумалась и вдруг воскликнула:

— А что, я согласна!

— Тогда позволите? — улыбнулся я и поцеловал ей руку.

7. История паразитизма

Машинист объявил гнусавым голосом, что следующая станция — «Царское село».

— Лена, забыл спросить, куда Вы едите? Случайно, не в Екатерининский парк?

— Как Вы догадались? Ах да, смешно Вас об этом спрашивать. И Вы туда же?

— Конечно, ведь наши встречи не случайны, — хитро улыбнулся я.

Синица покинула нас, как только мы вышли из вагона.

— Пойдёмте пешком? Здесь идти минут 30. Можно по Софийскому бульвару или по Конюшенной улице.

— А, какая разница? — спросила Лена, окинув взглядом площадь.

— На Конюшенной можно попить кофейку, на Софийском — высокие тенистые деревья.

— Лучше по бульвару.

Мы перешли площадь и зашагали по дороге, утопающей в тени высоких ветвистых деревьев.

— Какая красота! — воскликнула Лена и обернулась вокруг себя, — что бы Вы там ни говорили, лично я сейчас несказанно счастлива!

— Охотно верю. В то же самое время кто-то сейчас думает, как прокормить детей?… На протяжении миллионов лет животный мир, чтобы выжить, приспосабливался к изменениям природных условий на Земле. Чем разумнее становился человек, тем чаще пытался не адаптироваться, а подстраивать под себя среду обитания. Одни империи и государства приходили на смену другим, но построить такое общество, в котором каждый её член ощущал бы себя совершенно счастливым, пока не удавалось никому.

Безмятежная улыбка спала с лица Лены, я же продолжал как ни в чём не бывало.

— На первый взгляд, рецепт человеческого счастья понятен: трансформировать среду обитания под свои нужды и построить идеальное общество для удовлетворения насущных потребностей. Так почему же до сих пор мы не достигли всеобщего счастья? С проблемой противодействия неблагоприятным природным условиям мы справились. Вот только до сих пор продолжается борьба с другими людьми, группами, обществами, классами, народами и государствами с иным представлениям счастья, которая превращаются в бесконечную череду войн, переворотов, революций и закончится только тогда, когда общество достигнет одинакового представления о сущности счастья. А всегда ли человечество было таким неоднородным? — обратился я к Лене.