Трактат о счастье

— Вот так и возникло классовое неравенство в изначально равноправных племенах и общинах. Одни люди грабили других людей, а награбленные деньги пускали на оплату аппарата принуждения для того, чтобы продолжать эксплуатировать и держать в повиновении ограбленных. Ну вот, в принципе, и всё, — закончила Лена.

— Предположим, что крестьяне были бы умнее, и не допустили бы возникновения неравенства. То есть, сообща контролировали бы распределение зерна и животных между всеми членами общины. Стало бы они более счастливым? Возможно, если бы не было войн, а, следовательно, и пленных, которых превращали в рабов. Даже если допустить, что всех захваченных в результате войны рабов честно распределяли между всеми крестьянами, то возникновения рабовладельческого строя было бы не избежать, а, следовательно, и эксплуатации человека человеком. Таким образом, возникновение неравенства и паразитизма было предначертано.

Обсуждая эту интересную тему, мы незаметно обогнули большой пруд и дошли до кафе "Волконский", которое располагалось в башне из красного кирпича. Во дворике с правой стороны от кафе стояли летние столики, за которыми сидели посетители. По знакомому запаху и небольшому дымку мы сразу поняли, что это шашлыки.

— Ура! Нам повезло! — воскликнула Лена, удовлетворённо поведя носом.

— Прекрасно! Ещё раз убедился, что Вы счастливый человек. Прошу, — пригласил я её за свободный столик.

8. Эфемерность современного счастья

Вернувшись из Царского села, мы с Леной опять не договорились о будущей встрече. Но через день я вдруг почувствовал непреодолимое желание оказаться вечером у Мучного моста на канале Грибоедова. Я уже знал, что подобные желания были связаны с каким-то назревающими событиями. Поэтому я быстро оделся и выскочил из дома.

Через 25 минут я уже подходил к Мучному мосту со стороны Гороховой улицы. Издалека я заметил на нём Лену. Опустив голову, она что-то рассматривала в воде.

— Здравствуйте, Лена! — радостно окликнул я её.

Увидев меня, она рассмеялась:

— Я так и знала, что Вы сейчас откуда-нибудь появитесь. Обычно я просто перехожу по мосту на другую сторону, а сегодня словно какой-то внутренний голос заставил меня остановиться в середине. Вот я и подумала, не Ваши ли это проделки?

— А Вы каждый день здесь ходите? — поинтересовался я.

— Я работаю рядом, а мой дом на той стороне, — объяснила Лена.

— И у меня появилось навязчивое желание оказаться у моста к 6 вечера. Так что, это какая-то внешняя сила организует наши встречи, — улыбнулся я, — хотя я на неё не в обиде.

— Я тоже, — призналась Лена и застенчиво улыбнулась.

— Ну раз так, то предлагаю немного погулять по центру города, а потом можно зайти куда-нибудь перекусить. Как на это смотрите?

— Прекрасно! После рабочего дня — самое то.

— Лена, Вы просто чудо. Своей непосредственностью сражаете наповал, — засмеялся я.

Мы пошли по набережной в сторону Невского проспекта.

— Лена, в прошлый раз Вы рассказали мне, как возникло неравенство между людьми. А что было дальше? Могли бы кратко пробежаться по всем эпохам до наших дней?

— Почему кратко? Хотите поскорее от меня избавиться? — лукаво спросила Лена.

— Ну что Вы. Просто зародившийся в древнем мире паразитизм дошёл до нашего времени, зачем же его смаковать? Достаточно бегло ознакомиться с особенностями этой мерзкой привычки у народов в разные эпохи.

— Уговорили. В Средние века в Европе возникло феодальное общество. Короли, герцоги, бароны и рыцари владели землёй, а простой люд — крестьяне и ремесленники — вынуждены были работать на своих хозяев.

— А на Руси?

— На Руси в Средние века также существовало социальное деление. К высшему классу относились служители культа, князья, бояре, дружинники, к низшему сословию — горожане, «люди» и рабское население. "Люди": свободные крестьяне или зависимые — смерды. Рабское население: холопы и челядь. Со временем крестьян навечно привязали к земле, после чего они стали называться крепостными. Высшее сословие владело землёй, а низшее должно было в поте лица работать на своих хозяев. Для сохранения такого положения дел использовались дружинники.

— Ясно, а Новое время?

— Перенесёмся в XIX век. Капиталисты владеют фабриками и заводами, все ресурсы, орудия труда — в их руках. У рабочего класса нет ничего, и чтобы не умереть от голода, они вынуждены работать по 16 часов в сутки. Таким образом, происходит эксплуатация рабочего класса и крестьянства.

— Паразитизм никуда не делся. А в XX веке?