Трактат о счастье

— Первая попытка построить социалистическое государство. Идеи, заложенные в его основу — справедливость, равенство, отсутствие эксплуатации — могли привести к созданию счастливого общества, однако реализация этих замыслов не соответствовала заявленным идеям. Фактически всё превратилось в замаскированную эксплуатацию народа кучкой партийных лидеров, позже называемой номенклатурой. В социалистическом обществе, как и в феодальном, была создана иерархия, различающаяся по распределению общенародных благ и степенью своих возможностей. Только теперь это были не герцоги, бароны и рыцари, а партийные руководители разных уровней. Охранялась эта система отношений комитетом госбезопасности, министерством внутренних дел и армией страны. Не было справедливости, не было равноправия, качество жизни большей части людей соответствовало уровню бедности или чуть выше.

— Счастливое, справедливое общество так и не было построено! Что же изменилось в наше время?

— После развала СССР страна пошла по пути регресса и деградации. Мало того, минуя капиталистический строй, мы сразу же оказались в неофеодальном. Не буду сейчас разбираться в тонкостях и причинах этого явления, отмечу только, что в настоящее время мы вновь имеем социальное расслоение людей, но на этот раз в роли эксплуататоров выступают олигархи с огромной армией чиновников, а эксплуатируемыми является всё остальное население, включая мелких предпринимателей. А гарантируют незыблемость современного государственного строя всё те же силовые структуры, свод новоиспечённых законов и существующая судебная система.

— И как бы печально это ни звучало, но люди при социализме были счастливее, чем сегодня, — вздохнул я с грустинкой в голосе, — пока существуют паразиты — пожиратели человеческого счастья, — ни о каком идеальном обществе можно даже не мечтать.

Мы дошли до Казанского собора, свернули на Невский проспект и пошли в сторону площади Восстания. Вдали услышали звуки барабана и тарелочек и увидели приближающуюся процессию Кришнаитов в свободных пёстрых нарядах. В их одеждах преобладали яркие оранжевые, жёлтые и розовые цвета. Вскоре поющая и танцующая процессия поравнялась с нами. Мужчины били в барабаны — мриданга, женщины — в тарелочки — караталы и все дружно танцевали и распевали свою любимую мантру:

«Харе Кришна, Харе Кришна,

Кришна, Кришна, Харе, Харе,

Харе Рама, Харе Рама,

Рама, Рама, Харе, Харе».

Возглавлял процессию пожилой человек, который выделялся среди прочих своими движениями и индусским обликом, в отличие от славянской внешности всех остальных в процессии — вероятно, это их духовный лидер. Заметив меня, он вдруг резко остановился и подал знак рукой остальным. Кришнаиты тот же час перестали петь и танцевать и с любопытством посмотрели на меня. Лидер собрал руки на груди в жесте «аджали мудра» и, склонив голову, произнёс: «Гуру Магсус!». Все кришнаиты тот же час повторили его приветственный жест, поклонились мне и хором произнесли: «Гуру Магсус!». Индус подал рукой какой-то знак, и толпа кришнаитов обступила нас с Леной, заиграла и запела:

«Гуру Магсус, Гуру Магсус,

Магсус, Магсус, Магсус Гуру,

Гуру Магсус, Гуру Магсус,

Магсус, Магсус, Гуру, Гуру».

После чего все повторили жест «аджали мудра», поклонились мне и продолжили процессию по Невскому проспекту, танцуя и весело напевая:

«Харе Кришна, Харе Кришна,

Кришна, Кришна, Харе, Харе,

Харе Рама, Харе Рама,

Рама, Рама, Харе, Харе».

— И что это было? — спросил я Лену, провожая взглядом удаляющуюся процессию.

— «Гуру» — это «учитель». А «Магсус» в этом словосочетании должно быть имя? И чьё же? — спросила Лена и с любопытством посмотрела на меня, словно впервые увидела.

— Вы намекаете на то, что они меня так называли? — спросил я с изумлением.

— Я ни на что не намекаю…, только это всё «страннее и страннее», как говорила Алиса.

Озадаченные этим словосочетанием, мы продолжили прогулку по Невскому, ловя на себе любопытные взгляды невольных свидетелей произошедшего.

Вскоре я успокоился, вновь углубился в свои размышления о природе счастья и поделился ими с Леной:

— Интересно, а можно ли ощущать себя абсолютно счастливым в неидеальном обществе?

1. Многие считают, что таковыми могут быть монархи. С одной стороны, они способны без труда удовлетворить большую часть своих потребностей, но, с другой стороны, их на протяжении всей жизни подстерегают опасности, как внутри страны — борьба за власть между правительственными группировками и родственниками, так с внешней — угроза со стороны недружественных государств. А в случае поражения в войне они могут лишиться не только свободы, но и жизни. Кроме того, далеко не все из них могут позволить себе вступить в брак по любви. Я уже не говорю, что на монархах лежит ответственность за судьбу страны и народа.

Следовательно, власть не может быть фактором счастья, поскольку её непременно сопровождают отсутствие чувства безопасности, невозможность семейного благополучия, высокая ответственность за других.