Трактат об умении жить для молодых поколений (Революция повседневной жизни)

Концепция обнищания сегодня находит своё наглядное подтверждение не в наборе товаров, необходимых для выживания, как думал Маркс, поскольку эти товары, будучи далеко не дефицитными, не перестают становиться всё более изобильными, но скорее в самом выживании, всегда антагонистичном по отношению к настоящей жизни. Комфорт, уже обещавший обогащение жизни уже прожитой богато феодальной аристократией, является лишь детищем капиталистической продуктивности, детищем, обречённым на раннее старение, которое цикл распределения превращает в простой объект пассивного потребления. Труд для выживания, выживание в потреблении и для потребления, инфернальный цикл остановлен. Выживание, в царстве экономизма, является заодно необходимым и достаточным. Это превостепенная истина, на которой покоится буржуазное общество. Верно также то, что исторический этап, основанный на такой антигуманной истине может быть исключительно переходным периодом, переходом от жизни, прожитой во мраке феодального господства к жизни рационально и страстно созидаемой хозяевами без рабов. Остаётся где—то тридцать лет чтобы закончить переходный период рабов без хозяев до того, как ему исполнится двести лет.

3

Буржуазная революция принимает, по отношению к повседневной жизни, поступь контрреволюции. Редко, на пути человеческих ценностей, в концепции существования, подобная девальвация достигает такой степени очевидности. Обещание — брошенное подобно вызову Вселенной — установить царство свободы и благополучия, обострило ощущение посредственности жизни, которую аристократия обогащала страстями и приключениями и которoe, в конце концов став доступной для всех, пережила судьбу дворца, разбитого на комнаты для прислуги.

В наши дни предпочитают жить с презрением вместо ненависти, с привязанностью вместо любви, с тупостью вместо смехотворности, с сентиментальностью вместо страсти, с завистью вместо желаний, с расчётом вместо разумности, с умением выживать вместо вкуса к жизни. Абсолютно презренная мораль выгоды заменила собой абсолютно ненавистную мораль чести; абсолютно смехотворное таинственное право рождения сменилось абсолютно безобразной властью денег. Дети 4 августа придали честь герба банковским счетам и деловым цифрам, рассчитав все таинства.

Где живёт таинство денег? Явно, в том, что оно представляет сумму существ и вещей, которые можно приобрести. Аристократический герб выражает выбор Бога и реальную власть, осуществляемую избранным; деньги являются лишь знаком того, что можно приобрести, это портрет власти, возможный выбор. Феодальный Бог, явная основа социального порядка, был в реальности лишь предлогом и величественной коронацией власти. Деньги, этот буржуазный бог без запаха, также являются посредником; социальным контрактом. Это бог, которым манипулируют больше не молитвы и проповеди, а наука и специализированные технологии. Их таинство больше не лежит в мрачной, непостижимой всецелости, но в сумме частичных уверенностей в бесконечном количестве; не в качестве господства, но в качестве продаваемых существ и вещей (того, что 10 миллионов франков, например, ставят в пределы достижимости их владельца).