Трактир на Мясницкой

– Простите, я вас не совсем поняла?

– Я спрашиваю вполне понятно: вы знаете, с кем подрался вчера ваш супруг? – повторил свой вопрос Володька.

– Я… Я не знаю, – растерянно произнесла женщина. – А он разве подрался с кем-то? Странно… Наверное, это как раз был тот самый случай, о котором он предпочитал умолчать. – Она пару мгновений помолчала, а потом добавила, как бы оправдываясь: – Я ведь уже говорила вам, что он был вспыльчив. И подраться мог, наверное, с кем угодно: с коллегой, сделавшим что-то наперекор ему; с прохожим, задевшим его плечом; с соседом по лестничной площадке…

– А что, такие случаи уже бывали? – быстро спросил Коробов.

– Какие? – не сразу поняла, что от нее хочет узнать следователь.

– Чтобы он подрался, скажем, с соседом по лестничной площадке, – уточнил Володя.

– Нет, такого случая я не припомню, но это вполне могло произойти, – ответила Аделаида Марковна.

– Я вас понял, – произнес Коробов. – Выходит, и раны на его голове вы у него не видели? – уперся взглядом в лицо женщины следователь по особо важным делам.

– Нет, – последовал короткий ответ.

– А он, вообще-то… – Володя сделал паузу, – дома вчера ночевал?

– Да, где ж еще, – повела плечами Аделаида Марковна.

– И вы не заметили у него рану на голове? – изумился Коробов.

– Нет, – снова последовал короткий ответ.

– Простите, а вы с ним спите? – спросил вдруг Володя.

Женщина вскинула на Коробова глаза:

– А какое это имеет отношение к делу? – Аделаида Марковна чуть заметно поджала накрашенные губки.

– К убийству человека многое может иметь отношение, – холодно ответил Володя.

Женщина молчала.

– Вы не хотите отвечать? – спросил Коробов.

– Нет, не хочу, – ответила женщина.

– У вас нет права не отвечать на вопросы следователя, – напомнил Володя.

– Ну, так привлеките меня к… как там у вас это называется? – она почти с ненавистью посмотрела прямо в глаза собеседнику.

– Это называется отказ свидетеля от дачи показаний. Что, смею вам заметить, «наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей, или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок от трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев», – процитировал Володька без запинки положения статьи 308 УК РФ.

– Большое спасибо за разъяснения, – Аделаида Марковна была невозмутима. – Можете воспользоваться… этим вашим правом, привлечь меня к штрафу или что там у вас еще есть… исправительным работам…

– Или к трехмесячному аресту, – напомнил Коробов.

– Или к трехмесячному аресту, – совсем без эмоций повторила за следователем Аделаида Марковна. – А сейчас вы, надеюсь, закончили допрос, и я могу быть свободной?

– Да, я закончил, – ответил Коробов официальным тоном. – И вы можете пока быть свободны. Пока… Только убедительно прошу вас из города никуда не уезжать.

Она не ответила. Просто поднялась из-за стола и пошла к выходу, держа прямо и гордо спину.

– Ну, что думаешь? – спросил меня Володя, когда супруга покойного шеф-повара Трофима Маркова, теперь уже вдова, заносчиво покинула наш «допросный» столик.

– Думаю, что эта Аделаида – та еще штучка, – сказал я. – А ты заметил, как она называет своего мужа?

– Заметил: «он», – ответил Володя.

– Именно, – сказал я. – Не «Марков», не «Троша», не «Трофим», не даже «Трофим Иванович». Просто «он»… Отчужденно, холодно…

– Как про постороннего человека… – добавил Володя.

– Точно, как будто говорила про постороннего человека. Любовью тут, брат ты мой, и не пахнет, – заметил я.

– Да какой там любовью, – отмахнулся Коробов. – Тут обычными рядовыми супружескими отношениями не пахнет. Ты заметил, что она совсем не была уверена в ответах, ничего не могла сказать точно, все «кажется» да «наверное»?

– Заметил, конечно, – ответил я.

– Она даже про рану на голове ничего не знает, – добавил Володя и усмехнулся.

– Потому что не видела ее, – произнес я. – Тут все понятно.

– Ага, – сказал мой друг.

– Рану, которую врач «Скорой помощи» поначалу принял даже за смертельную, – добавил уже я.

– Да уж… – произнес Коробов. – Та еще женушка.

– Словом, хреновая жена ему досталась, – заключил я.

– Ну, а с другой стороны, – промолвил раздумчиво Володя, – какой ей еще быть, зная, что муж ей изменяет.

– А она? – Я посмотрел на друга. – Она ему изменяет, то есть изменяла, как ты думаешь?

– Думаю, что да, – немного помедлил с ответом мой друг. – Потому и ушла от ответа… Ну, или вполне могла ему изменить. В отместку, так сказать. Черт, она назвала их супружеские отношения нормальными. И вполне искренне, – заметил Володя и посмотрел на меня, словно желая, чтобы я подтвердил его слова. – Неужели обычные супружеские отношения – это когда и он, и она изменяют?

– Я не думаю, что такие отношения считаются между супругами «обычными», – заявил я.

– Я тоже не думаю, – сказал Володька.

– А как насчет мотива? – задал я вопрос Коробову как уже следователю по особо важным делам. – Есть у нее мотив, чтобы отравить своего мужа? Например, сегодня за завтраком?

– Думаю, что есть, – ответил Володька. – Скажем, месть…