Трактир «Разбитые надежды»

Пуля ударила в потолок, выбивая искру, и тут же ушла рикошетом вниз. Брызги крови разлетелись во все стороны, одна из них угодила в глаз ополоумевшему юнцу. Тот дернулся и разжал челюсти. Обмякшее тело врага мешком осело на пол. Из дырки в черной, закрывавшей лицо тряпке била кровь. Чешуйчатый в изнеможении сел рядом на брошенную коробку. Он чувствовал себя измотанным и опустошенным, усталость последних дней навалилась на него и прижала каменной плитой. Убитый лежал перед ним, а Марату все казалось, что сейчас он вскочит, схватится за нож, и бой начнется заново. Чешуйчатый даже пару раз толкнул мертвеца ногой, словно не веря, что тот уже лишь груда мяса, лишенная жизни. Ему и прежде доводилось стрелять, возможно, даже убивать. Совсем недавно, обороняя поселок, он с радостным возбуждением палил в сторону прорв и готов был спорить до хрипоты, что кого-нибудь да подстрелил. Но зверолюды были далеко, вокруг стояла темень, а здесь… Человек лежал на полу, и вокруг его головы растекалась темная лужа. Марат вдруг порывисто зарыдал, обхватив плечи руками, толком не зная, отчего плачет и как ему быть дальше. Он не знал, сколько так просидел в оцепенении, но тут до слуха его донесся очень тихий, далекий шум голосов.

«Скоро и эти будут здесь! — быстро сообразил юноша. — Звук выстрела в тоннеле разносится очень далеко. Надо уходить, быстрее. Но куда?!»

Глава 10

Темные, словно осенняя ночь, экраны во всю стену, вращающиеся кресла и длинные столы — вот что увидел Лешага, едва переступив порог комнаты.

— Добро пожаловать в исповедальню, — напутствовал командир конвоя. В противоположной стене отворилась дверь, абсолютно сливавшаяся с металлическими панелями стен, и в помещение быстрым шагом вошел мужчина, очень высокий и очень широкоплечий. Как и у всех прочих, на его лице была маска с прорезями для глаз и рта, но и она, и блуза, хоть и старая, блеклая от стирки, имели довольно узнаваемый красный цвет.

«Надо же», — подумал Лешага, глядя на отца Настоятеля. Он почему-то не сомневался, что это именно он. Красный балахон напомнил Лехе старую картинку с послушниками монастыря Шао-линь. За его спиной вновь приоткрылась дверь, и сопровождавшие пленников солдаты внесли и положили на стол трофеи, захваченные на месте боя.

— Автомат брата Привратника, — вскользь проводя указательным пальцем вдоль причудливых изгибов резьбы, произнес отец Настоятель.

— Так точно, ваше Преподобие! — громко ответил смиренный брат, вытягиваясь в струнку. — Он сам резал.

— Откуда это у тебя? — поворачиваясь к воину, спросил Красный.

— Снял с трупа, — без каких-либо объяснений глухо ответил ученик Старого Бирюка.

— С трупа?

— Да. Их было семнадцать. Не осталось никого.

— Вот как… — долговязый подошел к столу. — Семнадцать, и сегодня трое убитых и один тяжелораненый — огромные потери. Когда мне о них сообщили, я было подумал, что группу у ручья положила какая-то шальная банда раздольников. Следов там было немало. Оказывается, это сделали вы. — Он какое-то время молчал, переваривая услышанное, затем вновь повернулся к собеседнику. — Хотите сказать что-то в свою защиту?

Леха пожал плечами.

— Зачем? Я все сделал правильно.

— Вы посягнули на жизнь воинов монастырской братии, а значит, должны быть уничтожены. — Настоятель развязал вещмешок, вытряхнул его содержимое на стол. Патроны и одежда его не заинтересовали. То ли дело книги. — О! — открыв исписанный странными значками том со сражающимися человечками, воскликнул он. — Вы что же, владеете китайским языком?

— Я не знал, что такой существует.

Красный продолжал листать книгу.

— Занятно-занятно. К вашему сведению, эта книга написана на китайском. Где вы ее раздобыли? А впрочем, не важно. Стиль Дракона, стиль Змеи… Жаль, что вы не понимаете написанного. И я, к сожалению, тоже. Стиль Тигра. А вот это явно стиль Обезьяны. Вы знаете, что это? — он закрыл книгу и потряс ею перед лицом пленника.

— Знаю.

Настоятель помолчал, внимательно оглядывая немногословного собеседника.

— Да, судя по тому, что вы без особого труда одолели в честном бою смиренного брата Каноника, наверняка знаете. Кто учил вас?

Лешага отвернулся, устремив скучающий взгляд на темные экраны.

— Не хотите отвечать?

— Нет.

— Впрочем, и это не важно, — согласился допрашивающий. — Итак, за сутки вы убили двадцать монахов. Много, очень много. Не буду обманывать, теперь у вас есть всего два пути, — человек в маске говорил без неприязни и скорее увещевающе, чем угрожающе. — Первый — вы умрете сегодня же. Сами понимаете, большинство людей, живущих здесь, сочтут данную меру самой разумной. Второй кажется разумным лично мне. Все мы совершаем ошибки. Но иногда есть шанс их исправить. Ведь никому в мире неведомо, какими запутанными и кривыми дорогами, куда и для чего ведет нас провидение. Вы знаете, что такое провидение?

— Нет.

— Я так и думал. Невежество и незнание пути истинного — корень всех бед. Но если выберете жизнь, истина откроется вам. Самоотречение и смирение — вот ключи мира, света и покоя. Итак, я спрашиваю вас, вы хотите жить?

— Я должен жить.