Трактир «Разбитые надежды»

Конечно, эти разговоры и близко не походили на ропот. Уставшие шагать бандиты еле слышно бормотали себе под нос и тут же смолкали, едва воин бросал на них взгляд. Он слышал каждый звук и внутренне даже радовался терзаниям своих новых сподвижников. Только их упорное нежелание идти к перевозу на Серой Воде настораживало. С чего бы вдруг?

Никто и никогда в Диком Поле не трогал речников. Взять у них было нечего: рыбацкие снасти да лодки. Одежда — одно название, оружия, патронов и книг отродясь не было. Зато никто не знал реку так, как знали они: ее течение, водовороты, подводные камни. А главное, никто, кроме них, не мог провести корабль по бурной воде. Все равно куда — к низовьям реки или, наоборот, к Границе Льдов, за шкурами и жиром.

Все знают — речники много не возьмут. Неписаный закон с дедовских времен по сей день и впредь запрещал им требовать лишку. Одет, обут, здоров и сыт — тем и жив. От излишков одни беды да ссоры. Опять же, если лишнего нет, все пожитки в один узелок собрать можно, зато уж никто не придет грабить.

Самый отпетый в сторону речников косо не глянет. Кто может сказать наперед, когда понадобится их помощь, бывает, и сама жизнь на кону стоит. А так — приходи, садись за стол, всякому рады, всякому миска каши и свежая рыба найдется, угостят, на ночь глядя спать уложат и вопросов задавать не станут. Лешага знал это, да и кто в Диком Поле не знал?

День уже прошел верхний предел, когда Серая Вода показалась впереди, шумя бесконечными валами, быстрыми и неуемными, как дикие звери.

— Не ходи туда, Лешага, — еще раз попросил старый знакомец, по молчаливому согласию возглавивший раздольников. Теперь Леха понял. Он увидел селение верхним зрением. Вернее, то место, где еще совсем недавно было селение.

— Марат, Тиль, вы с Лилией отправляетесь вон к той опушке. Там нужно разбить лагерь, — скомандовал он.

— А как же поселок? Может, лучше там? — встрял чешуйчатый. Ноги его гудели от долгой ходьбы, трофейные ботинки напитались потом. Больше всего ему хотелось сейчас рухнуть где-нибудь, желательно возле огня, а не заниматься лагерем. Тем более куда разумнее ему казалось отдохнуть в селении, а не на очередной поляне.

— Я приказал что-то непонятное? — Леха нахмурился.

— Но это же неразумно! Что вы мне машете? — возмутился юнец, глядя на вчерашних раздольников. — Я сам могу рожи корчить не хуже вашего! — он грозно оскалился.

— Неразумно? — ученик Старого Бирюка повернулся к дракониду. — Своему Темному Властелину расскажешь, что разумно, а что неразумно, — он резко сгреб Марата под мышку. — Хорошо же, раз тебе неймется, пошли.

— Отпусти меня немедленно! Я сам пойду! — чешуйчатый попробовал было вырваться, но это только вызвало смех окружающих, уж больно нелепо болтались в воздухе его ноги.

— Всем остальным выполнять приказ! — обрывая веселье, рявкнул воин. — Ты пойдешь со мной, — он кивнул на нового атамана. — Остальные — дрова, вода, огонь. И быстро.

— Лешага… — начала было Лилия.

— Погоди, — смягчаясь, попросил он. — Я скоро вернусь.

Леха прибавил ходу, не опуская Марата на землю.

— Ты уже знаешь? — осторожно поинтересовался раздольник, с благоговением глядя на охотника за головами.

— Знаю, — не сбавляя шага, ответил тот. — Как звать?

— Егором нарекли, да только все больше Анальгином кличут.

— Что за слово-то такое?

— Не знаю. Красивое слово. А из каких земель пришло — кто теперь разберет? У нас говорят: Дикое Поле имя дает. А я и не спорю.

— Ну, Анальгин, так Анальгин, — бывший страж резко сменил тон. — Ваша работа?

— Да ты что, Лешага? За кого ты нас принимаешь?! Мы что ж, не люди?! — он посмотрел на возмущенного Марата и быстро добавил: — Не прими на свой счет.

— О чем это вы все время говорите?! — взорвался чешуйчатый.

— Не дергайся, хотел увидеть — сейчас увидишь.

— Ты плохого не думай, Лешага, мы тут не при делах! Я тебе правду говорю, чем хочешь поклянусь… — опасливо бормотал раздольник, стараясь держаться подальше от стальных кулаков нового предводителя, — какой нам с того прок? Кто же в здравом уме речников тронет? Соображаем, небось, а ну, ежели что? Как без них? Брода здесь не сыщешь. По такой стремнине вплавь реку не одолеешь. Или потопит, или вовсе о камни разобьет. А речники, они…

— Не вы, тогда кто? — лицо воина было мрачно, в голосе слышалась угроза.

— Не знаю я, — Егор-Анальгин ударил себя кулаком в грудь, — хоть на куски режь. Как есть, не знаю. Но только я правду тебе говорю — полютовали там не по-людски. Будто звери дикие.

— Звери огня страшатся, — через плечо бросил Леха. — А тут…

— И это тебе известно? — поразился Анальгин.

Вдруг рядом с Лешагой завыл пес. Сел наземь и завыл скорбно и безнадежно. Стая, до того мерно трусившая позади них, подхватила скорбную песнь вожака.

— Чего это они? — недоуменно спросил отпущенный, наконец, на землю Марат. Все вокруг знали какую-то страшную тайну, о которой он один не догадывался, и это было ужасно обидно.

— Не шуми. Сейчас увидишь, — повторил ученик Старого Бирюка.