Трактир «Разбитые надежды»

– Пока засадный полк не двигается, ждет нашего появления. Через некоторое время они начнут беспокоиться, куда мы подевались. А что, если не заставлять их ждать? Я с частью отряда займу позицию здесь, на высоком берегу, у выхода из лощины. А ты со второй частью покажешься впереди, изобразив атаку. Заметив вас, колонна начнет движение. Здесь нужно действовать быстро, занять лес на том берегу, развернуться и зажать людожегов в огненном мешке. Если справишься, мы тут никого живьем не выпустим.

– Да, пожалуй, что и справлюсь, – глядя на карту, все более обретавшую черты знакомой местности, задумчиво ответил Лешага.

Черный, радовавшийся тому, что его могучий хозяин летал, как птица по небу, а теперь вновь здесь, со своей Стаей, требовательно просунул голову под руку Лешаги.

– Слушай, – тот поглядел на лейтенанта. – А если хитрее? Я, конечно, появлюсь в лесу, наших разверну – это понятно. Давай-ка мы людожегов, да на своих же и погоним.

– Как же мы их погоним?

Лешаге вспомнилась недавняя картина. Впавшие в неистовство кони и оскаленные морды волкоглавых.

– Лошади – животные пугливые. Как думаешь, Черный, сможете вы их шугануть?

Пес склонил голову и высунул язык, словно удивляясь, зачем хозяин спрашивает о таких понятных вещах. Еще как смогут.

– Отлично! – Нуралиев поправил кепи и оглянулся на ждущих приказа бойцов. – Тогда начинаем!

* * *

Этот день был счастливым для багряного густолиста. Пролитая в долине кровь должна была напоить недобрую траву на многие годы вперед. Происходившее не поддавалось ни описанию, ни контролю. Дорвавшиеся до настоящего дела, возможно, самого большого в их жизни, прорвы были либо абсолютно счастливы, либо совершенно мертвы. Над полем боя то и дело звучал их невнятный боевой клич «Буг-г-гурт!» Они ломали и крушили, рвали в клочья, грызли и вновь орали, падая от ударов сабель, выстрелов и взрывов гранат. Но, даже очутившись на земле, прежде чем навеки сомкнуть глаза, они норовили сомкнуть челюсти на ноге скакавшей мимо лошади и затем умереть от ран и избытка счастья.

В самом начале, среди бушующего моря встречного боя, виднелся небольшой странный островок. Сбившиеся в кучу Пучеглазые, оградившись стеной ужаса, пытались вернуть контроль над своим войском. Это удавалось слабо, поскольку в рукопашной уже не разберешь, где кто, да и поди, останови солдата, когда его пытается убить другой солдат. Результат предсказуем, исход плачевен. Очень скоро обособленность Пучеглазых сыграла с ними злую шутку. Заметив «островок», даже не догадываясь о его назначении, людожеги, все еще спускавшиеся по склону, развернули бомбомет и попросту накрыли Пучеглазых осколочными зарядами, полностью освободив прорв от чьего бы то ни было влияния.

Кровавая баня была в самом разгаре, когда во фланг прорвам, уже потеснившим людожегов, ударила изрядно потрепанная, обозленная неудачей колонна засадного полка, и начавшая затухать схватка разгорелась с новой силой. Никому из сражавшихся в этот момент не было дела до одиночных выстрелов, то здесь, то там хлопающих из лесу и с вершины оставленного прорвами холма. Сражающиеся были опьянены боем и не желали ничего замечать, но вот уже последний из них рухнул в густую траву с пулей во лбу.

«Вот и все», – Лешага поднял автомат и отыскал глазами Лилию. Та лежала за раскидистым кустом мохноцвета и самозабвенно наносила зарубки на автоматный приклад.

– Что за глупая затея? – пробурчал он, отмахиваясь от Черного. – Перестань, ну что ты меня снова облизываешь?

Пес отпрыгнул и радостно завилял хвостом, по-щенячьи требуя бросить ему что-нибудь, ну хоть этот пустой автоматный магазин.

– Ты это видел? Видел?! – подскочил Марат. – Мы их всех победили, без потерь!

– У нас семеро убитых и шестнадцать раненых. Прибавь к этому двух псов, – хмуро отозвался Лешага.

– Ну, в сравнении с этим, разве это потери?

Ученик Старого Бирюка положил на плечо юнцу тяжелую руку.

– Марат, это – потери.

* * *

Войско победителей вступало в Замостье. Впереди колонны на трофейных скакунах ехали лейтенант Нуралиев, Лешага со своей женщиной и даже юный драконид. Хотя и ему с конем, и коню с ним пришлось немало повозиться. Несчастное животное, еще не отошедшее от ужасов недавней схватки, шарахалось при одном виде чешуйчатого. Впрочем, и тот норовил ускользнуть, не желая садиться в седло.

– Мы, дракониды, на лошадях не ездим! – твердил он, опасливо косясь на подведенного к нему буланого жеребца. – Мы их едим!

От такого откровения конь окончательно впал в депрессию и теперь брел, понуро склонив голову, опасаясь, что каждый неосторожный шаг может стать для него последним.

– Почему ты опять хмуришься? – спросила Лилия, глядя на Лешагу. – Посмотри, как ликует народ.

Леха оглянулся.

– Не люблю многолюдства. Уезжать надо.

– Зачем? Куда? – спросила ошарашенная девушка.

– Бурый все еще в плену. Мы перебили тысячи прорв и десятки Пучеглазых, но я по-прежнему не знаю, как пройти через Барьер Ужаса.