Трактир жизни

Темную выбери ночь и в поле, безлюдном и голом,
В мрак седой окунись… пусть ветер, провеяв, утихнет,
Пусть в небе холодном тусклые звезды, мигая,
задремлют…
Сердцу скажи, чтоб ударов оно не считало…
Шаг задержи и прислушайся! Ты не один…
Точно крылья
Птицы, намокшие тяжко, плывут средь тумана.
Слушай… это летит хищная, властная птица,
Время ту птицу зовут, и на крыльях у ней твоя сила,
Радости сон мимолетный, надежд золотые лохмотья…
26 февраля 1890

«Падает снег…»

Посвящено Е. М. Мухиной

Падает снег,
Мутный, и белый, и долгий,
Падает снег,
Заметая дороги,
Засыпая могилы,
Падает снег…
Белые влажные звезды!
Я так люблю вас,
Тихие гостьи оврагов!
Холод и нега забвенья
Сердцу так сладки…
О белые звезды… Зачем же,
Ветер, зачем ты свеваешь,
Жгучий мучительный ветер,
С думы и черной и тяжкой,
Точно могильная насыпь,
Белые блестки мечты?..
В поле зачем их уносишь?

Если б заснуть,

Но не навеки,
Если б заснуть
Так, чтобы после проснуться,
Только под небом лазурным…
Новым, счастливым, любимым…
26 ноября 1900

«Для чего, когда сны изменили…»

Для чего, когда сны изменили,
Так полны обольщений слова?
Для чего на забытой могиле
Зеленей и шумнее трава?

Для чего эти лунные выси,

Если сад мой и темен, и нем?..
Завитки ее кос развилися,
Я дыханье их слышу… зачем?
1902

Кэк-уок на цимбалах

Молоточков лапки цепки,
Да гвоздочков шапки крепки,
Что не раз их,
Пустоплясых,
Там позастревало.

Молоточки топотали,

Мимо точки попадали,
Что ни мах,
На струнах
Как и не бывало.

Пали звоны топотом, топотом,

Стали звоны ропотом, ропотом,
То сзываясь,
То срываясь,
То дробя кристалл.

В струнах, полных холода, холода,

Пели волны молодо, молодо,
И буруном
Гул по струнам
Следом пролетал.

С звуками кэк-уока,

Ожидая мокка,
Во мгновенье ока
Что мы не съедим…
И Махмет-Мамаям,
Ни зимой, ни маем
Нами не внимаем,
Он необходим.

Молоточков цепки лапки,

Да гвоздочков крепки шапки,
Что не раз их,
Пустоплясых,
Там позастревало.

Молоточки налетают,

Мало в точки попадают,
Мах да мах,
Жизни… ах,
Как и не бывало.
Осень 1904

На северном берегу

Бледнеет даль. Уж вот он – день разлуки,
Я звал его, а сердцу все грустней…
Что видел здесь я, кроме зла и муки?
Но всё простил я тихости теней.

Всё небесам в холодном их разливе,

Лазури их прозрачной, как недуг,
И той меж ив седой и чахлой иве –
Товарищам непоправимых мук.

И грустно мне, не потому, что беден

Наш пыльный сад, что выжжены листы,
Что вечер здесь так утомленно бледен,
Так мертвы безуханные цветы,

А потому, что море плещет с шумом,

И синевой бездонны небеса,
Что будет там моим закатным думам
Невмоготу их властная краса…
1904

Черное море