Трамлин-полет

Как быстро прошло десять лет, и как много изменилось. Виктор Юрьевич погиб в автомобильной катастрофе. Антон стал много халтурить и пить. Виталий увеличил число золотых медалей до десяти и ушел из спорта, но продолжает помогать молодым. Я уже трехкратный чемпион и, как написал один журналист, "лидер сборной", вот лежу и не могу уснуть, а ведь завтра гонка. Попробую испытанный прием: голубое небо... зеленая листва... лазурное море... ослепительно яркое солнце...

Зеленая листва, голубое небо и ослепительно яркое солнце - первое, что я увидел, открыв глаза утром. "Подъем", - скомандовал сам себе и скатился с кровати. Бросил взгляд на часы - восемь десять. Отметил, что мой внутренний таймер работает по-прежнему хорошо, и, надев спортивный костюм для пробежки, постучался в соседний номер. Здесь живет мой механик - моя правая рука Константин Паратин. В прошлом очень неплохой картингист, но вот уже три года, несмотря на молодость - ему двадцать пять, - возглавляет у нас на фирме группу по подготовке спортивных автомобилей. Редкое сочетание хорошо подкованного теоретика с интуицией практика и умением работать с "железом" сделали его незаменимым человеком. Однако все это не мешает сохранить ему какую-то мальчишескую шалопаистость. Еще только появившись на фирме, он взялся рьяно изучать историю автоспорта и приставал ко всем знакомым и незнакомым, восхищаясь аргентинцем Хуаном Мануэлем Фанхио, который пять раз становился чемпионом мира в первой формуле. Тогда-то Костю и стали называть Фанхио или просто - Фан.

Я постучал в дверь еще раз и, зная, что Константин не имеет привычки ее запирать, зашел в комнату. Всегда считал - если человек аккуратен, то аккуратен во всем. Так оно, в общем-то, и есть, но Константин являл собой исключение из этого правила: все, что касалось автоспорта, у него было разложено по полочкам и снабжено бирками - как в голове, так и в мастерской, - остальное же делалось как попало. Вот, например, так разбросать вещи по комнате умел только Паратин.

Костя спал, целиком накрывшись одеялом и положив голову рядом с подушкой, на которой красовалась его любимая панама, привезенная им то ли из Финляндии, то ли из Швеции.

- Хуан Мануэль соизволяет еще спать! - сказал я и сдернул с него одеяло. - Господин Фанхио, вам кофе в постель?

Костя сел, держась руками за край дивана, посмотрел на меня уже просыпающимися глазами.

- Доброе утро, - пробасил он, - сколько уже натикало?

- Половина девятого. Бери свою "формулу" - я жду внизу.

Формулой мы называем скейт - доску на роликах. Костя виртуозно владел техникой езды на скейте и утром вместо пробежки носился на ней по заасфальтированным дорожкам.

Я бегу, а Костя, двигаясь галсами, едет на своей "формуле" рядом.

- Алексей, - обращается он ко мне, - я вчера после контрольных заездов так и не спросил у тебя - не хотел зря дергать. Ты же сам себе секунду проиграл. Зачем? Если не первое, то, во всяком случае, второе время мог показать, а теперь два чеха оказались впереди.

- Ну, положим, не впереди, а рядом - на старте. А на финише посмотрим. Если честно, то было жалко двигатель. Я подумал: у Властимила мотор явно лучше моего - секунду, а то и две он с круга мне привезет, как бы я ни напрягался, с Иржи, ты и сам знаешь, движки у нас одинаковые, а Генриху нас не достать, поэтому я и решил поберечь мотор - все равно ведь в первом ряду.

- Ты говоришь, что Генриху не достать. Ой ли. Он вчера на прямой так отвинчивал! Я думал, ты четвертым будешь.

- Да, гэдээровцы хорошо стали делать моторы, но еще чуть-чуть им надо подтянуться.

- Я вчера Борисова видел, он тебе привет передавал.

- А что же он, черт старый, сам не подошел ко мне?

- У него вечные проблемы с его "детским садом". Там у ребят что-то не ладилось, и он колбасой носился.

Некоторое время молчим - небольшой подъем. Костя держится за меня, и я его тащу вверх. Потом мне это надоедает, и я говорю:

- Так, ладно, Фан, закругляемся. В десять ровно встретимся в столовой.

Я махнул рукой и свернул с асфальта на грунтовую дорожку, а Костя, лихо выполнив поворот, покатил в гостиницу.

Уже полчаса идут гонки на "формулах". Наша очередь - спортивных специально подготовленных автомобилей - следующая. У меня с годами выработалась целая программа, как унять предстартовую лихорадку, которая начинается часа за два до заезда. Вначале еще терпимо - есть дела, какие-то встречи, разговоры. Но вот, как только стартуют "формулы", наступает самое страшное - все, кто свободен, уходят смотреть гонку, и ты остаешься один на один с собственными мыслями. Но это еще полбеды. Звук гоночных моторов несущихся по трассе машин висит в воздухе. От него никуда не скрыться. И от этого даже внутри холодеет.