Трамп и эпоха постправды

Я уже 40 лет противостою теоретикам, рьяно придержива­ющимся доктрины отсутствия истины. Честно говоря, я не могу себе даже вообразить, чтобы сегодня кто-либо из уважаемых исследователей мог заявить письменно или устно, будто «исти­ны или правды не существует». В последующие одно или два десятилетия мы будем наблюдать ситуацию яростного пересмотра взглядов и занудных споров по поводу идеи отсутствия истины. Люди станут пытаться объяснить, что на самом деле имелось в виду под этим утверждением, говоря: «­Различные исторические течения могут порождать ситуации, в которых определенные истины имеют реальную легитимную ценность в течение определенного времени» и т. д. Но сама системообразующая идея отсутствия истины утратит ту силу, которой она обладала на протяжении почти полувека. Также она потеряет и способность просто деконструировать все другие истины. Практически все эти аспекты были с презрением отброшены одним движением руки, когда люди перестали признавать истинность подобной позиции. Она и вправду мертва. Так что теперь к бесконечным заявлениям постмодернизма о «конце того» и «смерти сего» — конце гуманизма, смерти субъекта, конце индивидуальности, сознания, репрезентации, Просвещения, патриархата, объективизма, рациональности, модернизма, человечества — мы можем добавить и утвержде­ние о конце постмодернистской доктрины об отсутствии истины. Под ним вполне можно разместить и стыдливое примечание: «отдельное спасибо за это Дональду Джону Трампу». Похоже, на сцену потребовалось выйти настоящему клоуну-эксцентрику, чтобы наконец-то этот самоочевидный иди­отизм стал поистине очевидным, да еще так, что отрицать это стало невозможно, если вам присуща хоть какая-то степень честности. Особенно примечательно то, что фактически все мейнстримовые средства массовой информации — большую часть последних четырех десятилетий присягавшие на веру буквально всем остальным основным принципам либерального постмодернистского эгалитаризма — переступили через себя и ринулись на защиту истины и правды, крича о ее центральной роли в их существовании. Причем даже газета New York Times заявила, мол, «истина никогда не была так важна, как сегодня!». В течение последнего полувека невозможно было себе представить, что подобное настроение может быть озвучено кем-то из постмодернистской академической сферы, — вплоть до момента, который наступил примерно через три недели после инаугурации Трампа. Теперь же данная позиция стала тем стягом, вокруг которого объединяются все хорошие люди — мужчины и женщины — со всего света. Если честно, за всю свою профессиональную карьеру я еще не видел ничего подобного… это нечто странное, диковинное — и при этом всецело желанное.

Многие представители зеленого уровня, вместо того чтобы просто стенать и жаловаться по поводу Трампа и его многочисленных сторонников, начали осознавать, что сами они должны приступить к выполнению той единственной задачи, которую раньше презирали: попытаться протянуть руку «корзине с отбросами общества», понять их, включить в диалог, хоть как-то направить на них свои сострадание, заботу и даже любовь. В этом воплотилось понимание зеленого, что он сам и вправду сделал непосредственный вклад в возникновение злобы, негодования и порой даже ненависти, которые выражала основная когорта сторонников Трампа и которые напрямую способствовали его избранию. Да, многие из тех, кто голосовал за Трампа, явно придерживались глубоко этноцентрических и янтарных позиций. Но слишком уж часто зеленый своими осуждением, высмеиванием, презрением и мстительностью прямо способствовал тому, чтобы превратить обычный янтарный уровень в бурлящий, преисполненный гнева и даже ненависти котел по-настоящему озлобленного янтарного. (И не забывайте, что 81% этих озлобленных людей проголосовал за Трампа). Таким образом, как мы отметили, именно дисфункциональный зеленый, а не только янтарный привел Трампа на пост президента (я уже говорил, что подобную динамику никто не предвидел, что и привело к всеобщему шоку, когда были обнародованы результаты выборов… с этим также связано и то, что зеленому настолько трудно осмыслить свою роль в избрании Трампа).

Однако теперь это послание начинает доходить до многих представителей зеленого и, стало быть, антизеленое морфическое поле начинает влиять на ситуацию, как и задумывалось. А именно: в целом направлять тренд к смягчению и более всевключающему охвату по всему спектру стадий развития. Такой охват обязаны продемонстрировать все стадии, но примером должен служить передовой край — если ему вообще суждено по-настоящему вести кого-либо за собой.