Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Фаллический нарциссизм Трампа проецировался на сооружения, которые он воздвигал по всему миру. Его башни умаляют достижения его отца, хотя носят (если не присваивают) их общее семейное имя. Опираясь на наше понимание психического развития у подростков, уместно предположить, что соперничество Трампа с его отцом (как и любое соперничество между сыном и отцом) имеет некоторое отношение к пенису: к его относительному размеру, силе, потенции и символическому значению. Обратное тоже верно: отношение Трампа к его пенису, столь наглядно представленное на горизонте многих городов мира, символизирует его соперничество с отцом.

Заявление Трампа о приобретении здания, которое он вскоре переименовал в свой семейный замок, символизирует победу как над семьей Хилтон, которую он считал ущербной, так и над собственной семьей.

Фрейд назвал изначальное соперничество между отцом и сыном Эдиповым комплексом, который в своем наивысшем выражении включает желание подростка убить отца и овладеть матерью. Страх мальчика перед отцовским гневом фактически представляет собой защиту от распознавания собственной агрессивности, проецируемой на отца. Когда мальчик признает свою агрессивность, он испытывает потребность в возмещении причиненного ущерба. Но у подростка вроде юного Дональда, чье раннее развитие тормозило любую способность распознать и модифицировать свои возможные отцеубийственные фантазии, агрессивность остается необузданной. У таких мальчиков агрессивные побуждения по отношению к отцу бывают переориентированы, дополнены и превращены в общие деструктивные побуждения, сохраняющиеся еще долгое время после окончания детства.

Помимо страха перед возмездием Фреда, Дональд также боится чувства стыда, поскольку он до сих пор нуждается в своем отце. Поэтому он преобразует свои страхи в агрессивную враждебность и направляет ее на другие цели, – часто на слабых людей, подсознательно напоминающих ему о собственных проблемах. Побуждаемый имитировать и превосходить отца, которого он подсознательно считает ответственным за свои унижения – прошлые и будущие, – он направляет деструктивные импульсы на символические напоминания о силе отца и о собственных слабостях.

Концепция Эдипова комплекса применительно к фаллическому нарциссизму взрослого предполагает, что сын таким поведением стремится восторжествовать над отцом, демонстрируя превосходящую силу. Человек вроде Дональда Трампа жаждет отцовского одобрения одновременно с победой над ним. Сын деспотичного родителя, напуганный моральным крушением своего старшего брата, нуждается в отцовской любви для защиты от потенциального отцовского гнева. С учетом потребности защищать хрупкое ощущение собственной личности, это стремление порождает уязвимость и дополнительный импульс к возведению монументов своей мужской силы. В итоге Трампу приходится защищать людей, напоминающих ему об отце, таких как «сторонники превосходства белой расы», марширующие в Шарлотсвилле.

На посту президента Трамп вынужден продолжать гонку за громкими победами, не в силах обрести эмоциональный покой перед маячащей на горизонте отцовской угрозой. Уже не движимый обычным желанием превзойти отца, он нуждается в более опасных вызовах и заигрывает с потенциальным уничтожением ради восторга испытать, как это страшно. В то же время, он продолжает попытки дискредитировать и подавить угрожающий образ отца. Это легко видеть в одержимой борьбе Трампа с прокурором Робертом Мюллером, ФБР и с расследованием о связях с Россией. Его попытки избежать ответственности повторяют бунтарские подростковые вылазки в Манхэттен для покупки пружинных ножей. Ужас Трампа перед этим расследованием драматическим образом возрождает его страх перед отцом, а Мюллер напоминает о том, как его могут выгнать и отправить в ссылку. Сомневаясь в искренности Мюллера и пытаясь подорвать его решимость, Трамп хочет одновременно защититься от ссылки и поквитаться с отцом.

Десятилетний Трамп пытался избежать отцовского разоблачения и разработал целый арсенал защитных средств – боевитость, нахрапистость, порывистость и авторитарные повадки, – неизменно подражая Фреду-старшему. Но внешне он демонстрировал свою уникальность. Несмотря на заявления об опоре на собственные силы, история бизнеса Дональда свидетельствует о том, что отец часто оказывал прямую и косвенную поддержку его мероприятиям, от ранних политических и индустриальных связей до постоянного финансового содействия и семейного имени Трампов. Хотя Дональд явно зависел от такой помощи, он не нашел в себе достаточно благодарности, травмированный завистью к отцовской власти и его невниманием. Неспособность признать содействие, от которого зависел его бизнес, способствовала развитию у Дональда хронического расщепления личности.