Трамвай для влюбленных

В три часа ночи глаза слипались. «Вконтакте» пришло два сообщения. Одно от Насти, а второе… от парня в черной шапке с прилипшими снежинками.

К. прислал одно-единственное слово, о котором я мечтала почти целый год.

Привет)

Он ушел офлайн еще час назад, а я сидела, смотрела на это слово и плакала.

Ваня

Странно: нас представили друг друг два часа назад, а мне кажется, будто уже давно знаю эту девушку. Мне знакомо ее лицо, я уже где-то слышал этот голос, ощущал запах туалетной воды, улыбался в ответ на улыбку и ловил где-то ее взгляд.

– Мне кажется, я уже где-то тебя видел, – сказал я Наташе, когда она держала мою руку над раковиной и лила перекись водорода на ссадину.

– Мы уже познакомились, – улыбнулась она. – Можешь не стараться.

– Нет, я серьезно, – настаивал я.

Наташа осторожно дула на мою ладонь, мазала ее зеленкой, а после клеила пластырь к моей ладони. Сначала один, потом второй. Это надо же было так навернуться с ледяной горки за полчаса до Нового года.

– Не грусти, – улыбнулась Наташа. – К майским праздникам заживет. Я в сентябре на велике каталась, так же навернулась. Больше месяца заживало.

– Больно было?

– Нет, скорее обидно, – смеялась она. – Проехала три дома и упала в крапиву. Я просто не умею тормозить. Ехать могу, а тормозить нет.

– Я могу научить тебя, когда снег растает.

– У тебя есть велосипед?

– Да, я в школу на нем езжу, – ответил я. – Живу недалеко, на Королева, а все равно опаздываю. Встаю в восемь, даже позавтракать не успеваю.

– Хочешь, я буду писать тебе эсэмэс в семь тридцать, чтобы ты успевал поесть перед школой?

– Хочу. Запиши мой номер и позвони мне, – сказал я.

Наташа достала смартфон, провела пальцем по экрану, на миг появилась фотография вампира Эдварда. Моя сестра без ума от него. Девчонки такие девчонки.

Я продиктовал свой номер и узнал номер Наташи.

– Ты любишь «Сумерки»?

– Нет, – ответила Наташа. – Я не смотрела ни одного фильма. Пыталась посмотреть самый первый, но заснула через пятнадцать минут.

– Но у тебя на экране…

– Это не он, просто похож.

По коридору мимо кухни, где мы сидели, пробежал Миха в сером меховом жилете, который стащил у одной из подружек Наташи. То ли Настя, то ли Нина. Я запомнил имена, но не запомнил девчонок. Я видел только ее, Наташу.

– А мне идет, – говорил Миха, вертясь у зеркала в меховой жилетке. Девчонка крутилась рядом и смеялась. – Можно носить зимой с кожаной курткой. Будет не так холодно. Наверное, себе оставлю, хорошая вещь.

– Миш, перестань! – хохотала девчонка. – Снимай давай, растянешь ведь.

– Подожди, – сказал он и полез в карман. – Сфоткай меня сначала.

– И «Вконтакте» выложу сразу.

– Поздравление для друзей написать не забудь.

– Готово, – улыбнулась девочка, сфотографировав Миху. Он молча привлек ее к себе, укутал меховой жилеткой, поцеловал в нос, а потом в губы.

– А где Наташка и Ванька? – задумался Миха. – Пойдем во дворе поищем. Может, заблудились.

Мы промолчали по обоюдному согласию. Наташа снова провела пальцем по экрану, потом еще раз по лицу вампира.

– Твой парень?

– Друг, – вздохнула Наташа. – Лучший друг.

Я заметил татуировку на ее правом предплечье. Всего три слова на языке, который я не учил. Наверное, немецкий.

До Нового года оставалось десять минут. Из гостиной доносились радостные крики, музыка и оживленные диалоги.

– Как это переводится? – спросил я.

– Jedem das seine, – сказала Наташа. – Каждому свое.

– Кажется, я уже когда-то слышал это.

Наташа улыбнулась и пожала плечами, а я вспомнил Элю. Это она мне рассказывала еще осенью, когда мы стояли на балконе и обсуждали девчонок во дворе. С тех пор прошло два с лишним месяца. Эля ни с кем не встречалась, а «Вконтакте» у меня была обозначена как «лучший друг». В этой группе была только она одна.

За окном сухими хлопьями, будто в замедленной съемке, падал снег.