Трамвай «Желание»

СТЕЛЛА (сердито). Да, и слава богу! Я выйду на улицу. (Хватает свою белую шляпу и перчатки и идет к входной двери.) Ты выйдешь со мной, пусть Бланш оденется.

СТЭНЛИ. Командовать вздумала? С каких это пор?

СТЕЛЛА. Ты что, остаешься здесь, решил поизмываться над ней?

СТЭНЛИ. А ты как думала! Конечно, остаюсь.

СТЕЛЛА выходит на крыльцо.

БЛАНШ (появляется из ванной в красном атласном халатике. Весело). А, Стэнли! Вот и я, прямо из ванны, надушилась, словно заново на свет родилась.

СТЭНЛИ (закуривает). Ну и прекрасно.

БЛАНШ (задергивая на окне штору). Извините, я хочу нарядиться в это новое платье.

СТЭНЛИ. Ну и надевайте, за чем дело стало.

БЛАНШ (задергивая портьеру между комнатами). Насколько я понимаю, здесь сегодня играют в карты, а дамы не приглашены — очень любезно!

СТЭНЛИ. И что?

БЛАНШ (сбрасывает халатик, надевает ситцевое платье в цветах). Где Стелла?

СТЭНЛИ. Вышла.

БЛАНШ. Можно попросить вас о небольшой услуге?

СТЭНЛИ. Интересно какой?

БЛАНШ. Застегнуть пуговицы на спине. Можете войти.

Он раздвигает портьеру, подошел, стараясь не глядеть на нее.

Как вы меня находите?

СТЭНЛИ. Что надо.

БЛАНШ. Вы очень любезны. Ну вот — пуговицы.

СТЭНЛИ. Ничего не получается.

БЛАНШ. Ах вы, мужчины, и что у вас только за пальцы — такие здоровенные, неуклюжие… Можно курнуть от вашей?

СТЭНЛИ. Закурите сами.

БЛАНШ. Да, конечно. Спасибо. А в кофре-то, похоже, порылись.

СТЭНЛИ. Да. Мы со Стеллой. Помогали вам распаковаться.

БЛАНШ. Так, так… быстро же вы управились, поработали на совесть.

СТЭНЛИ. А вы, похоже, обчистили не один модный магазин в Париже.

БЛАНШ. Ха-ха! Да, наряды — моя страсть.

СТЭНЛИ. Сколько может стоить такой вот мех?

БЛАНШ. А, этот… подношение одного поклонника.

СТЭНЛИ. Немало, видно, у него было… поклонения!

БЛАНШ. Да, в юности я кружила головы, было дело. А сейчас? Посмотрите. (С ослепительной улыбкой.) Как по-вашему, могла я слыть… неотразимой.

СТЭНЛИ. Выглядите-то вы — блеск.

БЛАНШ. Именно на комплимент я и напрашивалась, Стэнли.

СТЭНЛИ. Ерунда! Не занимаюсь.

БЛАНШ. Что — ерунда?

СТЭНЛИ. Комплименты женщинам насчет их внешности. Не встречал еще такой, что сама бы не знала, красива или нет, и нуждалась бы в подсказке; а есть и такие, что вообще полагаются только на собственное мнение, что ты им ни говори. Было время, гулял я с одной такой красоткой. И вот она мне все: «Ах, я так романтична, ах, во мне столько обаяния». А я ей: «Ну, а дальше?»

БЛАНШ. А она что?

СТЭНЛИ. Ничего. Заткнулась, как миленькая.

БЛАНШ. На том и конец роману?

СТЭНЛИ. Разговору конец — только и всего. Одни мужчины падки до всего этого голливудского сюсюканья, а другие — нет.

БЛАНШ. И вы, безусловно, принадлежите ко второй категории.

СТЭНЛИ. Верно.

БЛАНШ. Да, я представить себе не в состоянии мстительницу, которая приворожила бы вас.

СТЭНЛИ. Верно.

БЛАНШ. Вы простой, прямой, честный, хотя звезд с неба, пожалуй, и не хватаете. Чтобы привлечь вас, женщине нужно… (Неопределенный жест.)

СТЭНЛИ (с расстановкой). Положить… карты на стол.

БЛАНШ (улыбаясь). Да, да. Карты на стол… В жизни столько темнят, столько околичностей. А я люблю, когда художник пишет сильными, яркими мазками и на палитре у него только основные, самые элементарные цвета. Терпеть не могу розовато кремоватой размазни, и знать никогда не желала людей «ни то ни се». Вот почему, стоило вам вчера войти, я тут же сказала себе: «Моя сестра вышла за настоящего мужчину». Конечно, с первого взгляда больше и не скажешь…

СТЭНЛИ (рявкает). А ну, хватит в прятки играть!

БЛАНШ (зажимая уши). У-у-у-у-у!..

СТЕЛЛА (с крыльца). Стэнли! Выйди, не мешай Бланш одеваться.

БЛАНШ. Я совершенно готова, милая.

СТЕЛЛА. Ну так выходи.

СТЭНЛИ. А у нас разговор по душам.

БЛАНШ (весело). Милая, не в службу, а в дружбу. Добеги до аптеки и купи мне кока-лимонад, да чтоб колотого льда побольше. Сделаешь, дружок? Для меня?

СТЕЛЛА (нерешительно). Хорошо. (Уходит, скрываясь за углом дома).

БЛАНШ. Бедняжка подслушивала. А мне кажется, она не понимает вас так хорошо, как я… Ну, так вот, мистер Ковальский, на чем мы остановились? Да… Что ж, давайте начистоту. Я готова ответить на любые вопросы. Мне скрывать нечего. Так что вас интересует?

СТЭНЛИ. У нас, в штате Луизиана, действует небезызвестный кодекс Наполеона, согласно которому все, что принадлежит моей жене, — мое, и наоборот.

БЛАНШ. Боже, что за грозный вид — судья!

Опрыскивает себя духами, шутя направила пульверизатор в него. Он вырвал пульверизатор, швыряет на туалетный столик.

Она, запрокинув голову, смеется.

СТЭНЛИ. Не будь вы сестрой моей жены, я бы знал, с кем дело имею.

БЛАНШ. А именно?..

СТЭНЛИ. Не прикидывайтесь дурочкой. Сами знаете. Где бумаги?

БЛАНШ. Бумаги?

СТЭНЛИ. Документы. Отчетность по плантации.

БЛАНШ. Какие-то бумаги были.

СТЭНЛИ. То есть? — были да сплыли?

БЛАНШ. А может быть, и не сплыли — лежат себе где-нибудь…

СТЭНЛИ. Но, конечно, не у вас в кофре?

БЛАНШ. Все мое — в кофре.