Трансдукция

В машине серьезного разговора не получилось. Мешал водитель и этот деятель в камуфляже, который тоже в нее уселся. Так, разговаривали ни о чем. До места не доехали, отец попросил остановить машину у небольшого кооперативного ресторанчика в половине квартала от дома. Было очевидно, что запланирован разговор без маминого участия.

— А что это за тип, которого ты послал меня встретить? — поинтересовался Борис, когда они устроились за столиком.

— Мой сотрудник. Ты извини, но раз уж мне все равно надо было ехать в аэропорт, то заодно подгадал там дела порешать. Авиаперевозки быстро растут, порт надо срочно расширять.

Борис поморщился, было ясно, что папаша просто не хотел лишний раз светиться в «использовании служебного транспорта в личных целях». Как они тут все запуганы!

— Что-то твой подчиненный больно смахивает на коммуняку. Только значка и не хватает.

— А он и есть коммунар, — с усмешкой заметил отец, — хоть и бывший, расстрига, так сказать. Выперли из коммуны пару лет назад.

— А за что его так? — Борис изобразил ладонью в воздухе шлепок под зад.

— Ихние психологи диагностировали «острый ранговый голод». В переводе на русский язык это должно означать, что у парня есть насущная потребность воспарить над толпой, принимать должные почести и скручивать оппонентов в бараний рог. Коммунарская медицина, как говорится, оказалась бессильной, бывает. Товарищи и соратники тоже не смогли исправить ситуацию, вот и списали его к нам в социализм. Их таких сейчас довольно много появляется, подросли дети первых коммунаров, молодая, так сказать, поросль. Вот и приходится устраивать прополку.

— Вот оно как бывает, — протянул Борис, рассеянно вертя в руках меню, — а у вас, получается, он пришелся ко двору?

К столику подошла официантка, и разговор ненадолго прервался.

— Я сам его на работу и принял, — продолжил отец, когда официантка отошла, — нужно было хорошее пугало, чтобы прочие подчиненные не наглели. В нашей иерархической системе карьеризмом и честолюбием никого не удивишь. Даже и приветствуется, мол, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом и так далее. Управленческий талант у парня есть, работоспособность дикая, подготовка отличная, железная воля. Уже двоих в исполкоме спровадил джунгли месить, причем за дело. В общем, перспективный кадр, да-а-леко пойдет, если раньше шею не сломает.

— А может и сломать? — поинтересовался Борис.

— Хм, — отец откинулся на спинку кресла, — был у меня с ним как-то откровенный разговор. Выясняли отношения, заключали договоренности, расставляли точки над «и» во избежание конфликтов по причине недоразумений и недопониманий. Так он признался, что после своей коммуны у нас тут ощущает себя волком среди стада баранов. Каково! Ошибается, конечно, по молодости и неопытности. У нас тоже волков хватает, которые овечьими шкурами только маскируются. Сожрут-с! Официантка принесла первое блюдо, и некоторое время они молча работали ложками. Покончив с ним, Борис салфеткой вытер губы: — А ты не боишься, что он и тебя в итоге подсидит?

— Нет, — рассмеялся отец, — не боюсь. Я раньше успею выйти на пенсию, чем он успеет подняться по все ступеням. А вот моему преемнику действительно стоит опасаться. Но, в общем, как говорится — имеется тенденция. То есть через энное количество лет подобные отщепенцы из коммун вполне могут захватить в соцсекторе многие рычаги. Конкретно этот уже подумывает о вступлении в соцпартию, хотя и весьма пренебрежительного о ней мнения. Ребята они серьезные и у них лучше получается управляться с множеством мелких предприятий. Это важное преимущество, если учесть начавшееся разукрупнение промышленности и прочего. Вполне возможно в будущем эти птенчики, оперившись, сцепятся с коммунарами, но я бы поставил на последних. Впрочем, это будет еще нескоро, я просто не доживу.

— Плевать, пусть хоть перережут друг друга! Лучше скажи — разукрупнение все же будет? Остановить никак нельзя? — эта тема Бориса касалась лично.