Трансдукция

— Пытаемся притормозить, — пожал плечами отец, — но не больно-то получается. Новые технологии, мать их. Спасения от них нет. Появляются, например, новые технологии в металлургии. И сразу выясняется, что выгоднее строить сравнительно небольшие, компактные металлургические заводики с минимальным числом работников. А на многих существующих металлургических гигантах, особенно тех, что из-за исчерпания местных источников сырья, работают на металлоломе можно смело ставить крест. В общем, крупные предприятия теряют рентабельность. Под нож могут пойти не только отдельные НПО и комбинаты, а целые отрасли. А наши люди в наркоматах привыкли иметь дело как раз всего с несколькими крупными монстрами, всякая мелочь шла по остаточному принципу. Поэтому, чтобы хоть как-то управляться с кучей расплодившейся мелочи им придется вводить в иерархию дополнительные уровни управления, эффективность этого самого управления будет при этом падать. Вот тут-то коммуняки закричат: «Ага! Не можете справиться? А у нас как раз на этот счет есть неплохие наработочки и подготовленные кадры!». В общем, экономических аргументов у нас практически нет, остается педалировать заботу о трудящихся, которые могут остаться без работы.

— Действительно, — кивнул Борис, — гегемоны будут недовольны. На этом можно хорошо сыграть, и подвинуть коммуняк на выборах.

— Можно было бы, — отец сделал акцент на последнем слове, — но неизвестно кем именно они будут недовольны. Это ведь наши заводы, нашего соцсектора. То есть с точки зрения рабочих мы, как начальство, и будем виноваты. Опять же следует учитывать, что вышеупомянутые гегемоны не слишком-то счастливы от необходимости париться в прожженных робах у мартенов, корячась рубать уголек отбойными молотками и жить в окрестностях гигантов азотной химии. И если им пообещать переподготовку с дальнейшей высокооплачиваемой работой в белых рубашечках, проживание в уютных поселках без промышленных дымов…

Борис разозлился: — Отец, мне иногда кажется, что твой коммунарский выкормыш совершенно прав насчет стада баранов! Ведь ясно, что коммуняки намеренно и планомерно меняют государственную систему в выгодном для них направлении. А ты тут что-то блеешь о каких-то там «экономических аргументах»! Да кого они вообще интересуют! Еще бы о благе народа вспомнил! Человек все делает исключительно для собственной выгоды, в собственных шкурных интересах. Если он может безнаказанно украсть, считай, уже украл. Если может невозбранно воспользоваться служебным положением в личных целях, считай, уже воспользовался. Если может обмануть, считай, уже обманул. Если может без особого риска кого-то подмять по себя, считай, уже подмял. По-другому просто не бывает! У коммуняк в руках все реальные рычаги, вся реальная власть, значит, они это используют к своей выгоде. Прикидываются святошами, а сами паразитируют на всем и вся, высасывая соки и подгребая под себя все ресурсы, до которых только могут дотянуться. Это очевидно! Надо просто разобраться, как именно они всех грабят, собрать доказательства, правильно их оформить в доступном для гегемонов виде, а потом гегемоны сами порвут коммуняк на лоскутки! Да что далеко ходить. Взять, например, проклятую сеть, влетевшую государству в бешеные деньги, на которой коммуняки так удобно уселись. Кто-то вообще считал ее окупаемость? Кто-то может реально проконтролировать, как меняются циферки в памяти узловых вычислителей при подсчете голосов на выборах? Да и в прочих ситуациях тоже. Пусти меня за пульт этой аппаратуры, так я кому угодно любую «экономическую эффективность» насчитаю. А вы совершенно мышей не ловите, сдаете позиции и вообще занимаетесь всякой ерундой!

Борис в раздражении махнул рукой и приложился к бокалу с пивом.

— Ты все сказал? — спокойно спросил отец. — На самом деле баран это ты. Просто потому, что априори считаешь всех вокруг идиотами, а только одного себя гением. Поэтому постоянно пытаешься изобретать велосипеды. Все твои «гениальные идеи» яйца выеденного не стоят. Поскольку обсчитаны и обсосаны миллион раз, причем, людьми с головами — не чета твоей. И результат всегда получается один — это мы с нашими гегемонами, если считать по гамбургскому счету, паразитируем на коммунах, причем степень этого паразитизма с каждым годом увеличивается. Потому что по мере развития технологий все меньшее количество работников способно обеспечить общество всем необходимым. Мы это знаем, они это знают, они знают, что мы это знаем. И пока помалкивают. Но если данный вопрос будет поднят публично, то за доказательствами дело не станет. А если еще будет сделана попытка переделить все доходы «по-честному», то есть по реальному трудовому вкладу, то гегемоны растерзают как раз нас. А чтобы этого не случилось, их придется просто и откровенно посадить на пособия, что тоже вызовет массу сложностей. Поэтому действует негласное соглашение — мы не мешаем коммунарам готовить общество к переходу в постиндустриал и создавать для этого соответствующую технологическую базу. А нам за это дают пока пожить.