Трансфер

От одной только мысли о Престоне и нашей предстоящей встрече все тело будто скручивается в узел. Я сбита с толку его поведением, но хочу продолжать видеть его, потому что я все еще не могу заснуть по ночам. Вчера вечером было ужасно, и даже трюк с выпивкой не позволил мне расслабиться, а когда я, наконец, заснула, это была тяжелая ночь. Проснулась от собственных криков, мое сердце сильно стучало, волосы намокли от пота. Мне нужно поговорить с доктором Монтгомери о моих кошмарах.

Страх прошлой ночи все еще не отпускает, сковывая меня своими когтями.

Я чувствую себя потерянной и эмоционально опустошенной.

В полном изумлении я сижу в зале ожидания. Это как если бы мои ноги понесли мое тело сюда, но мой разум находился бы в другом месте.

Мой взгляд проносится по помещению. Мне нравится тишина. Это позволяет мне обрести минуту покоя и помогает отключиться от реалий повседневной жизни.

Это вызывает у меня зевоту. Боже, сегодня был длинный день.

— Привет. Может, хочешь выпить кофе?

Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Престоном, который смотрит на меня в упор. Я не знаю, как я пропустила тот момент, когда он приблизился.

— Боже, да, — выдавливаю я. Каждое слово сегодня дается мне с трудом.

— Ну, тогда давай я принесу тебе чашечку.

Он дарит мне небольшую улыбку, а я чувствую себя немного неловко. Как будто он не знает, как вести себя со мной. Но предпринимает шаги за нас обоих, потому что мне сейчас так неудобно. Чувствую, будто могу упасть в обморок от нервного напряжения. Находясь в его квартире, будучи рядом с ним, я была спокойна, но сейчас это странно — быть здесь.

— Я только что заварил. Проходи, располагайся в моем кабинете, а я все принесу.

Я вхожу в кабинет и занимаю место в центре дивана. Несколько минут спустя Престон садится напротив меня, поставив две дымящиеся кружки на журнальный столик, разделяющий нас. Сидя, он тянется и достает мой файл, который находится на столе рядом с ним. Просматривает бумаги, прежде чем, повернувшись к столу, взять кружку и сделать глоток кофе. Его адамово яблоко двигается, когда он глотает.

— Ты выглядишь сегодня немного рассеянной, — говорит Престон.

— Так и есть.

— Что-то не так на работе?

— Нет, я просто… Не знаю… Я не могу сказать.

— Речь о том, что случилось тем вечером?

— Да.

Он поднимает свой взгляд к потолку и надувает щеки. Мышцы в моем животе затягиваются в узел. Я чувствую себя ужасно. Когда он, наконец, опускает голову, и мы встречаемся взглядом, я замечаю, морщинку, появившуюся между его бровями.

— Знаю, мы коротко поговорили об этом по телефону, и когда ты пришла, мы больше не коснулись этого снова. Я думаю, мы должны более подробно обсудить то, что произошло.

— Мы не можем просто притвориться, что этого не происходило? — простонав, предлагаю я, а он качает головой.

— Я не хотела...

— Дело не только в этом. Границы нашего общения размываются в течение длительного времени. Мне не следовало приглашать тебя в свою квартиру.

— Я была расстроена. Ты делал свою работу, — я отворачиваюсь от него и начинаю расправлять материал диванной подушки.

— Ева…

Я не поворачиваюсь, просто продолжаю теребить подушку.

— Я не делал свою работу, когда пригласил тебя к себе. Я не обращался к тебе, как к пациенту, и ты не вела себя со мной, как со своим психотерапевтом. Это моя вина, что границы оказались размыты, но не твоя. Это называется «трансфер». Перенос. Или, в нашем случае, из-за сексуального характера твоих чувств ко мне — эротический перенос. Очень часто пациенты испытывают чувства к своему терапевту.

После этих слов я поворачиваюсь обратно к нему и качаю головой.

— Я… что?

— В психотерапии его классифицируют как бессознательное перенаправление чувств, которые ты испытывала к одному человеку, например, одному из родителей, к другому, например, на меня, твоего психотерапевта.

У меня отвисает челюсть, и я резко выдыхаю.

— В принципе, ты заменяешь пустоту своей жизни мной. Я тот, с кем ты общаешься чаще всего. Тебя можно понять. Ты заменяешь пустоту от потери заботливого отца, мужчины, с которым тебе было комфортно, мной. Эти чувства для тебя нормальные, но, думаю, мы должны поговорить о том, почему ты перенаправляешь их на меня.

— Ты кто, Фрейд?

— На самом деле эту теорию придумал не Фрейд.

— Конечно, не он, — невозмутимо говорю я. — Слушай, я была пьяна. Тогда мне было грустно. Это больше не повторится.

Он проводит пальцами по своим волосам, а затем кивает. Никто из нас не произносит ни слова, и с каждой минутой, пока мы молчим, мой желудок скручивается все сильнее. Я закрываю глаза, пытаясь подавить зевок.

Престон тут же это замечает.

— Устала? Или плохо спала?

Я пожимаю плечами и вздыхаю.

— Что происходит? Пожалуйста, поговори со мной.

— Мне до сих пор снятся кошмары, — не задумываясь, отвечаю я.

— Почему ты не сказала об этом раньше? Что-то произошло, о чем я не знаю?

Я делаю глубокий вдох, а затем медленный выдох.

— Нет, точно такой же кошмар, о котором я говорила тебе тем вечером.

— Как давно начались эти кошмары?

— С тех пор, как умер Ричард.