Трансформация

Ну и ладно, – говорит он, снова поводя плечами, – есть о чем беспокоиться... (Смех.) Неважно... Все равно все бессмысленно... (Смех.)

– Теперь мы можем сказать вам, что такое просветление, – продолжает Мишель, слегка изменяя выражение лица, как будто собирается сказать что-то на один процент более важное, чем все, что он говорил до этого. Просветление – это знание, что ты – машина...

Смех медленно распространяется по всему залу, вырастает в гигантскую волну и отступает.

– Приятие своей машинности, – тренер делает длительную паузу и смотрит на аудиторию с утомленным мягким выражением лица. – Вот оно...

Громкий смех небольшого числа учеников заполняет зал. Кто-то аплодирует. Большинство ошеломлены и озадачены.

– Это – космическая шутка, – громко говорит кто-то.

– Да, – говорит тренер, – вроде того...

(Смех.)

– Вы заплатили по двести пятьдесят долларов, чтобы узнать, что вы – машины... (Смех.) что вы всегда были машинами... (Смех.)

Мишель продолжает. Теперь около трети, а может быть, половины учеников сияют и смеются каждому его слову. Остальные мрачны и ошеломлены.

– Просветление – это просто знание и приятие того, что ты машина... Велика важность... (Смех.) Вы получили это, и это – ничто, верно?.. (Смех.) Дон говорил вам в прошлый уик-энд, что вы ничего не получите от тренинга (Смех.) Ну вот вы и получили!

Следует взрыв смеха. Мишель сияет.

– Тут нечего получать...

Он подходит к своему термосу, пьет и вытирает рот.

– Человечество триста пятьдесят триллионов лет борется за то, чтобы не быть тем, что оно есть... Неудивительно, что оно устало! (Смех.) Трудно быть машиной...

Создает скрежет, износ деталей... вонючий выхлоп... Просветление – это говорить «да» тому, что есть... Просветление – это брать, что получил... Ты, разумеется, можешь брать, что получил... потому что это то, что ты получил!

(Смех.)

И ты, разумеется, можешь не брать того, что ты не получил... потому что ты этого не получил... (Смех.)

Конечно, нельзя никого заставить брать больше того, что получают... но они, естественно, все равно это получают...

Просветление (при этих словах несколько человек смеются) – это большое ничто...

Просветление – это брать, что получил... когда ты это получил. (Смех.) И не брать того, что ты не получил...

когда ты этого не получил... (Смех.)

– Чего ты хочешь? – внезапно рявкает Мишель на поднявшего руку ученика. Мишель говорит теперь совершенно другим, гротескно раздраженным голосом, который вызывает у аудитории взрыв смеха.

– Я только хочу сказать, – говорит Том, вставая, что это самые грандиозные двести пятьдесят долларов, которые я когда либо тратил... (Смех, аплодисменты, мрачность.)

– Велика важность, – говорит Мишель, пожимая плечами, – машина хвалит себя за то, что она – машина.

(Смех.)

–... Да, Джейн?

– У меня вопрос по поводу кучи записей... – говорит Джейн, но ее мгновенно заглушает хохот.

– Поздно, Джейн, все кончено... Ничего больше нет, – заключает Мишель. (Смех.)

– Но я хочу задать вопрос про кучи, – настаивает Джейн, чем вызывает еще больший взрыв смеха.

– Расслабься, – предлагает Мишель, – получай удовольствие от лент... Да, Тэрри?

– Теперь, когда мы просветлились, мы все еще жопы?

(Смех.)

– Жопа, – начинает Мишель с преувеличенным чувством достоинства и торжественностью, – это машина, которая думает, что она не машина.

Он делает паузу и, многозначительно улыбаясь, оборачивается на доску. Когда он поворачивается назад, его лицо расплывается в карикатурной идиотской улыбке.

– Просветленный человек (Смех.) – это жопа, которая знает, что она машина. (Смех и аплодисменты.)

– Ричард?

– Я не понимаю, над чем все смеются, – говорит Ричард, нахмурившись.

– Смеются не все, – говорит Мишель с видом искреннего удивления, – ты не смеешься. Я не смеюсь.

– Да, но большинство смеется.

– Верно, Ричард, похоже на то. Люди, которые смеются, смеются потому... что они смеются. А люди, которые не смеются, не смеются потому... что не смеются.

(Смех.)

– Но что тут смешного? – настаивает Ричард.

– Все очень просто, – отвечает Мишель, – парень по имени Анри Бергсон, великий французский философ, как мне говорили, написал однажды книгу, доказывающую, что суть смешного состоит в видении человеческих существ действующими как машины (Смех.)... И некоторые люди здесь, по всей видимости, видят человеческие существа, действующие, как машины.

– Но философски... – начинает Ричард, но слово «философски» вызывает такую волну смеха, что конец фразы не слышен, и он садится.

– Джери?

– Чрезвычайно, чрезвычайно, чрезвычайно удивительно, – говорит Джери с широкой улыбкой, – почему мне так хорошо? Я не согласен с тем, что ты говорил, но я чувствую, как будто парю в двух футах над землей. Почему? Это невероятно... (Аплодисменты.)

– Бери, что получил, Джери. Некоторые машины находят, что когда они перестают пытаться не быть машинами, жизнь становится несколько легче... Люди, которые ведут свою машину по жизни на полной скорости с тормозом, вжатым в пол, имеют довольно... припадочную поездку. (Смех.)