Трансформация демократии

Если бы термин «почтительно», который сегодня следовало бы заменить на «дерзко», не служил подсказкой, было бы трудно догадаться, кто был автором этого манифеста – государственные чиновники прошлого или сегодняшнего дня. Это произведение вассалов Карла Лысого (Pertz. P. 446)[99]. Общее понятие «правительство» следует заменить частным: «король Карл». Сегодня, как во времена упадка Каролингов, государственные служащие время от времени завладевают своей должностью, которая была ими получена от центральной власти, и становятся ее собственниками, а не просто управляющими. Каролинги уступали им территории, а наше правительство назначает жалованье. В прошлом народ непосредственно содержал их, теперь содержит, уплачивая налоги, доходами от которых правительство наделяет чиновников тем, что им по праву принадлежит, не как хозяин, а как простой управляющий.

Взамен на них не возлагаются никакие обязанности; они исполняют общественный долг, только если считают нужным и как считают нужным; в случае неисполнения они все равно получают плату, а когда кто-то из министров ущемляет эти их права, его немедленно изгоняют. Так феодальные бароны, сменившие слуг Карла Великого, избавились от обязанностей последних, но население не перестало их содержать, как и прежде.

Далее, те, кто отвечают за морские и наземные перевозки и за порты, располагают [в оригинальном тексте располагая – Прим. перев.] особыми привилегиями, как бароны, чьи владения находились поблизости от оживленных торговых путей, которые они облагали данью.

День за днем происходят события, пополняющие список, приводимый в названных статьях «Ривиста ди Милано». Власти хотят свободы навигации в Черном море, но могущественные профсоюзы частично препятствуют этому. Французское и итальянское правительства разрешают транзитные перевозки в Польшу, но их блокируют железнодорожники, которые останавливают состав в Буссолено и собираются проверить французские вагоны. Точно так же английское правительство без разрешения профсоюзов не может отправить в Ирландию солдат, вооружения, боеприпасы и продовольствие. Власть профсоюзов простирается теперь и на иностранные правительства. Как пишет газета «Эль Соль», профсоюзы грузчиков в итальянских портах пригрозили испанским властям в случае продления моратория на конституционные гарантии и начала преследований рабочих синдикатов бойкотом итало-испанской торговли. Из Амстердама пришла новость, что Международная конфедерация рабочих транспорта решила приступить к бойкоту Венгрии, повинной в том, что ее правительство[100] не угодило названной славной конфедерации, поэтому все железнодорожные, морские, почтовые и телеграфные коммуникации с этой страной будут прерваны.

Не знаю, подтвердится ли эта новость, но важно, что сегодня она выглядит вполне правдоподобной, в то время как лет двадцать назад ее сочли бы явной ложью. Заявленная мера несомненно принадлежит к прерогативам верховной власти, и если она окажется действенной, мы получим новую верховную власть, которая будет могущественнее нынешних, хотя пока не известно, какие именно отношения сложатся между ними и получит ли она право объявлять войну и заключать мир, что было бы естественно, судя по ее замашкам. Мы находимся еще в начале процесса и не можем судить о том, в какую сторону направится движение. Оно может и замедлиться, пойти назад, но общее направление уже наметилось, его нельзя игнорировать.

Мы упомянули о некоторых явлениях, характеризующих распад центральной власти; продолжим рассказ о них в других статьях[101].

Грядущие меры [102]

Европейские правительства, желая восстановить свои экономики, прибегают к одним и тем же мерам, что вызвано некоторым сходством общего положения разных стран.

Эти меры можно рассматривать под разными углами зрения, основными из которых в нашем случае являются: 1) финансовый, 2) экономический, 3) степень воздействия на чувства и интересы, 4) обобщенный, или синтетический.

Сторонники или противники данной конкретной меры обычно суммируют все эти аспекты в одном выводе, благоприятном для их позиции; и это понятно, потому что адвокат в конце концов не обязан демонстрировать промахи своего клиента, но экспериментальный исследователь сразу замечает, что отдельные аспекты рассмотрения, предшествующего окончательному выводу, противоречат друг другу с точки зрения ожидаемых потерь и выгод, так что синтез оказывается затруднительным. Это затруднение зачастую бывает не преодолимым для теоретика, который вынужден довольствоваться изучением элементов синтетического суждения и добычей вспомогательных материалов, служащих практическому деятелю пищей для интуитивных заключений в зависимости от поставленных им целей.