Трансформация демократии

До недавнего времени правительства решали свои задачи с помощью эмиссии бумажных денег и займов. Это было приемлемо для финансов, но вызывало глубокие экономические потрясения, нарастающие по сей день. Что касается чувств и интересов, эти меры сказывались на них благотворно, тем более что без подобных вливаний народы навряд ли терпели бы так долго продолжающуюся войну. Этому способствовало и выращивание крупных и мелких биржевых акул; нелишне будет напомнить в этой связи, что Наполеон I в конце своего царствования нажил себе немало врагов происками поставщиков, чью жадность он стремился сурово искоренять.

Во время войны большинство людей, которые должны были рано или поздно оплатить военные расходы, не сразу ощутили неудобство, так же как его не замечает тот, кто разоряет себя, занимая у ростовщика. Небольшая часть общества, в том числе уважаемые спекулянты, получали огромные доходы благодаря перераспределению богатств. Таким образом, действия тех, кто прибегал к указанным мерам ради поставленной цели, т. е. продолжения войны до конца, и не заглядывал в послевоенное будущее, были разумными. Это соображение не связано с какими-либо суждениями о самой цели – ее разумности или неразумности.

Однако всему приходит конец, настало время платить по векселям. Сегодняшние правительства, обремененные наследием предшественников, прибегают к значительному повышению налогов, т. е. к новому перераспределению богатств, осуществляемому уже без помощи печатания денег, путем дифференцированного обложения граждан. Предпринимаются также меры по снижению дороговизны и по возврату части присвоенных денег. Указанные действия будут полезными с финансовой точки зрения, хотя, возможно, не в такой степени, как ожидается; что касается экономики, они не повлияют на дороговизну, как и другие употреблявшиеся для этого способы, которые хотят возродить. Хорошо если они не повредят производству, но скорее всего они нанесут ему ущерб, сократив вложения капиталов, снизив производительность труда за счет оплаты безделья, освободив государство от суровой необходимости сокращать расходы.

Все эти меры будут одобрены теми, кто живет за счет государственных средств, а также теми, кто считает правильным ограничивать даже законно нажитые богатства, не говоря о тех, кто из чувства справедливости хотел бы отнять их у мошенников.

Для того чтобы делать какие-то общие выводы, необходимо знать, помогут ли подобные чувства и интересы пережить теперешние невзгоды и пристать к тихой гавани раньше преследователей; так можно было бы достичь спасения, которое наступит, когда прирост богатств, до сих пор, уже более века, естественный для цивилизованных народов, компенсирует прошлые потери, а также знать, будут ли упомянутые чувства и интересы, пока все еще усиливающиеся, смягчены возможными уступками.

Если ответ положительный, то принимаемые меры разумны с точки зрения поддержания существующего порядка; в противном случае они обратятся против своих учредителей.

На подобные вопросы трудно отвечать. В пользу положительного ответа говорит тот факт, что наш общественный порядок при сходных обстоятельствах сохраняется вот уже более ста лет, как сохранялся на протяжении многих лет режим демагогической плутократии в Древнем Риме. В пользу отрицательного ответа свидетельствует не только падение Римской республики, но и более веское соображение, что история не знает примеров, когда за процветанием какого-то общества не следовал бы упадок, и что почти всегда силы, которые способствовали первому, вели ко второму, потому что политический строй подобен живому организму, несущему в себе от рождения элементы расцвета, упадка и гибели.

Немало признаков указывает на то, что приближается пора упадка сегодняшнего строя, который мог получить новый шанс с войной и который делает последние ставки. Выводы могли быть более определенными, если бы не существовало одного исключения, а именно подъема милитаризма, хотя и незначительного, и существенного возрастания роли сельскохозяйственных классов во Франции.

Только здесь могут зародиться силы, способные действенно противостоять грядущему общественному распаду, так что, не рискуя погрешить против истины, следует придать первостепенную важность возможному влиянию мелких собственников.

Все это следует учитывать при оценке предлагаемых мер. Их экономический эффект (во всяком случае пока они не переходят определенных границ, за которыми экономический крах влечет социальный) незначителен, ничтожен по сравнению с социальными последствиями.

Например, о тех, кто выступают за использование земель, называемых (может быть, ошибочно) необрабатываемыми или плохо освоенными, следует судить не с точки зрения экономики, а с учетом возможного увеличения числа мелких земледельцев и их политического веса.

Правительства не в силах формировать социальные силы, они могут лишь благоприятствовать или противодействовать уже существующим[103].

Реальность без иллюзий [104]