Трансформация демократии

Я напоминаю об этом не для того, чтобы похвастаться, ибо здесь заслуга не столько автора, сколько использованного им метода – экспериментального метода, который черпает свои выводы из опыта, не опираясь на метафизические или эмоциональные рассуждения, и поэтому, видимо, они подтверждаются в будущем.

Я привожу здесь одно из таких подтверждений с единственной целью – продемонстрировать вероятность того, что новые прогнозы сбудутся так же, как и предыдущие.

Процесс разрушения государственной власти, наблюдаемый сегодня в Италии, не остановится до тех пор, пока не переменятся чувства и интересы, которыми в основном определяется социальная эволюция. Произносимые по этому поводу проповеди, даже самые красноречивые, здесь не помогут, как и усилия правителей, благим намерениям которых не соответствует степень их могущества.

Джолитти предупреждал, что во избежание больших бед необходимо восстановить авторитет государства, но многие из тех, кто с ним согласился, затем оставили его, в том числе по причине несогласия с его экономической политикой.

Придя к власти, Джолитти активно принялся за дело, лавируя среди множества опасностей. Так как он не пользовался поддержкой Палаты депутатов, он решил опереться на население страны и назначил новые выборы, но новая Палата оказалась не лучше прежней. В конце концов, лишившись какой бы то ни было популярности, он ушел в отставку, уступив свою неблагодарную должность другим.

Хотелось бы надеяться, что к этим другим судьба будет более благосклонна, но пока что эти надежды малоутешительны.

Попытки разоружения в некоторых частях страны окончились ничем; введение более суровых, репрессивных мер не помогло, соответствующие законы не исполняются, как и множество им подобных на закате Римской империи. В целом множество законов является симптомом болезни, а не лекарством от нее. Правительственные чиновники, которым выгодно не выполнять собственные обязанности, не соблюдать законы, а входить в расположение к тем, кому водоворот политических событий и упадок авторитета государства дают некоторую власть, в атмосфере постоянных парламентских интриг и хитроумных комбинаций, направленных на получение или сохранение большинства в правительстве, в конце концов отказываются от преследования интересов государства и соблюдения законов, как бы повисающих в воздухе.

Странная вещь, напоминающая о Средних веках, – соглашение между фашистами и социалистами, заключенное с одобрения правительства, которое вынуждено выпрашивать у граждан то, чего оно должно требовать. Это соглашение представляется многим предзнаменованием лучшего будущего, но оно является лишь одним из признаков падения авторитета государства.

Чтобы не вдаваться в подробности, умолчу о новом обычае действовать во внешней политике под давлением большинства.

Авторитет государства умаляется не только насилием. Мы уже не знаем, какие законы в силе, какие нормы действуют. Существует ли еще в Италии частная собственность? Если существует, то как она уживается с захватом не только необрабатываемых земель, но и цветущих полей, с отнятием фабрик, со многими другими вещами, например знаменитым третейским решением Бьянки[126]? Если нет, то что является ее законной заменой? Ленин пытается поставить на место частной собственности коммунизм. Что собирается поставить на ее место итальянское государство?

Мы движемся к самому примитивному хаосу без малейших проблесков возрождения, к таким порядкам, при которых самодуры будут навязывать свою волю, сильные будут господствовать, любой мелкий коллектив будет диктовать свои законы, свой кодекс поведения, свое правосудие и настаивать на полноте своей власти вплоть до jus gladii (права меча, т. е. права казнить. В тексте, видимо, опечатка – jus glaudii)[127].

Социальный вопрос [128]

I

Нелегко сказать, что именно означает выражение «социальный вопрос». Оно относится к многочисленной категории терминов, которые каждый понимает или считает понятными, но никто не может дать им точное определение. Впрочем, если вдуматься, мы увидим, что это невозможно, так как речь идет о смутной и зыбкой идее, подсказанной чувством и ускользающей от научного суждения. Тем не менее именно к нему я хочу здесь прибегнуть. Я должен предупредить об этом читателя, чтобы он не тратил время на поиск того, чего не сможет найти в этой статье. Я отношусь с большим уважением к чувствам, которые испытывают многие при словах социальный вопрос, однако в данном случае мне необходимо обратиться к внешнему анализу постольку, поскольку речь идет об обычных фактах, доступных нам в опыте.

Мой метод детальным образом описан в книге «Социология», поэтому я не стану на нем останавливаться.

При самом поверхностном знании истории можно заметить, что в любую эпоху наблюдаются те же чувства и интересы, которые сегодня подразумеваются, когда мы говорим о социальном вопросе. Они встречаются даже в легенде, и это показывает нам настроение людей, среди которых она родилась.

Вот случайный пример, избранный из многих.