Трансформация демократии

Общество нельзя представлять в виде массы отдельных разрозненных молекул, действующих по собственным программам и следующих общим правилам логики; надо понимать, что они тяготеют к определенным центрам и собираются в группы, движимые чувствами и интересами и руководствующиеся логикой, направленной на их удовлетворение. Невозможно охватить все эти группы в одном очерке вследствие их многочисленности, а полностью игнорировать их – означало бы отдаляться от реальности; представление об однородности общества ведет к грубым ошибкам; деление его на две части, т. е. на буржуазию и пролетариат, или капиталистов и трудящихся, уже точнее, но во многих случаях его недостаточно; необходимо по меньшей мере провести грань между теми, кто имеют фиксированный доход, и теми, кто получают нестабильные доходы, оставив в стороне тех, кто располагают смешанными доходами. Но если мы ходим приблизиться к действительности, нам нельзя останавливаться на этом и придется прибегнуть к дальнейшим классификациям.

Социальное равновесие формируется в результате действия всех групп, чтобы предвидеть его изменения, необходимо предвидеть эти действия.

В наблюдении, что общество есть продукт совокупности капиталов, частных или коллективных, заключается большая доля истины, которая вытекает из того, что существуют некие границы, некие плотины, за которые социальная эволюция не в состоянии выплескиваться. Если при любом строе на протяжении длительного (не краткого) времени прирост капиталов останавливается, возникает препятствие на пути развития общества и оно поворачивает вспять. Так возникали великие вековые колебания в жизни народов, так пали греческие республики, Римская империя, испанская монархия и многие другие государства; так и нынешняя демагогическая плутократия может сегодня столкнуться с подобным препятствием.

Вероятно, это произойдет не скоро, но пока можно предвидеть, каким будет течение великого социального потока. Сложность кроется в многослойности феномена. Недостаток прироста капиталов, который в чрезвычайных случаях сигнализирует о достижении предела, в промежуточных ситуациях есть лишь один из многочисленных факторов, действующих в обществе. Еще один их них, о котором мы можем судить, хотя и в малой степени, – это распад центральной власти. Прогнозы, сделанные нами в мае – июле 1920 г.[164], предшествовали длительной битве между фашистами и коммунистами, которая послужила их полным подтверждением. Сегодня новое подтверждение дает Ирландия, где под отеческим взором английского правительства действуют трибуналы Шинфейн, республиканское ополчение вооружается, а Ольстер готовится к обороне, а может быть, и к нападению.

Остается понять, до какой степени дойдет этот распад и не готовит ли нам будущее какого-нибудь Цезаря, Октавиана, Бонапарта или им подобного.

Что произошло бы, если бы авантюра с Фьюме была менее романтической и более продуманной в военном отношении, если бы был перейден Рубикон? Мы не в состоянии дать определенного ответа на этот вопрос.

Настоящее состояние чувств и интересов итальянской буржуазии заставляет предположить, что попытка [переворота] провалилась бы. В то же время не следует забывать, что подобное положение в других странах не мешало формированию сильных правительств. В Риме бесчинства банд Клодия не помешали, а напротив, способствовали основанию империи. Во Франции, накануне падения Директории[165], «(р. 65) умеренная буржуазия, потерпевшая поражение в Париже 13 вандемьера, в ходе ее вылазки против депутатов Конвента, после фрюктидора, лишившегося возрожденных было надежд, смирилась со своей беспомощностью в стране, где ее законное первенство закреплено в тексте Конституции». Стоит сравнить с этим положение буржуазии в Италии, ее роль по [Альбертинскому] статуту, ее значение до конца XIX в. и ее значение сегодня. Во Франции это устройство было изменено за несколько дней; после 18 брюмера вернулись порядок и процветание.

Не будем забывать об опасностях эмпирического метода: то, что произошло однажды, при известных обстоятельствах, может, но не обязательно должно произойти снова при других обстоятельствах. Впрочем, знание об этой возможности тоже небесполезно.

Чтобы пойти дальше, необходимо провести насколько возможно полный и глубокий анализ существующих чувств и интересов на основании наших наличных знаний. Здесь не место для такой длительной и сложной работы, мы выскажем лишь некоторые соображения, чтобы продемонстрировать, сколь осторожными в выводах нам следует быть.