Трансформация демократии

Допустим, что народ разделился на два борющихся между собой класса. Если происходят события, важные с точки зрения чувств и интересов этих классов, при этом один из них единодушно одобряет благоприятные для себя и отвергает противоположные, а другой придерживается иного образа действий – демонстрирует безразличие или раскалывается на отдельные группы, действующие в соответствии со своими частными чувствами и интересами, то мы можем заключить, что влияние классовых чувств и интересов сильнее у первых, чем у вторых; этот фактор наряду с другими будет способствовать торжеству первого из этих двух классов.

Мы уже отмечали в других статьях факты, подтверждающие действие этого принципа; с каждым днем их становится все больше. Назовем некоторые из них.

Среди множества признаков деградации буржуазии обращает на себя ее готовность оказать помощь Советской России. Большевистское правительство этой страны уморило с голоду большое количество буржуа, а теперь его некомпетентность и преступность приводят к гибели немало пролетариев. Буржуазия других стран нимало не печалилась о смертности среди русских буржуев и ничего не сделала, чтобы покончить с ней, она не истратила и ломаного гроша.

Пролетарии, напротив, посчитали эти репрессии справедливыми и правильными и ценой собственных жертв заставили свои слабые, алчные и малодушные правительства предоставить свободу рук большевикам, открыто заявившим, что они намерены ниспровергнуть устройство всех государств.

Теперь, когда смертность настигла русских пролетариев, в других странах, при условии что буржуа и пролетарии с одинаковой энергией желали бы защищать интересы своего класса, они должны были бы поменяться ролями, а именно: первые должны испытывать радость или хотя бы оставаться безразличными, должны воспрепятствовать правительствам обирать подданных ради ублажения большевиков, а вторые не особенно заботиться о бедствиях русских товарищей и не заставлять правительства оказывать им помощь.

Ничего подобного не происходит. По крайней мере отчасти, но эта часть очень большая[166]. Буржуазия наружно или на деле демонстрирует свою неизбывную печаль, проливает слезы, приходит в отчаяние от красноречивых воззваний, например, Нансена[167], который в ходе своих географических экспедиций освоил искусство управления и занимается сбором пожертвований частных и юридических лиц, чтобы помочь врагам буржуазии и, таким образом, косвенно содействовать большевистскому правительству в его затратах на пропаганду своих идей и подготовку новых войн.

Правда, некоторые придерживаются позиции Бриана[168], по мнению которого (высказанному 18 октября 1921 г.), не следует забывать, что в годину опасности русский народ был с Францией вместе. Но это заявление как раз противоположно его выводу, потому что русский народ был расколот на две части. Одна из них, не советская, которая хотела помогать республиканской Франции, и другая, которая хотела ее краха и после революции заключила мир с Германией, – это партия, враждебная первой, желавшей продолжения войны. Поэтому оказывать ей помощь сегодня, – это все равно что помогать врагам, а не союзникам.

Но этого мало. Наше рассуждение слишком примитивно, нужно пойти дальше.

Следует заметить, что группа, в просторечии именуемая буржуазией, не только не включает весь этот класс полностью, но и неоднородна; она делится на несколько частей. В ней есть наивные люди, вероятно, составляющие большинство, к которому относится то, что было сказано выше. Есть также фанатичные гуманисты, адепты божественного пролетариата, а также хитрые и предусмотрительные преследователи собственных интересов – этих мало, но они действуют эффективнее всех остальных. Среди них есть плутократы, которые хотят торговать с Россией и получать концессии и привилегии, отчасти за счет налогоплательщиков собственной страны, а также правители, стремящиеся с помощью уступок противникам утихомирить их и составить для себя парламентское большинство или достичь иных политических целей, как англичане, надеющиеся, возможно, напрасно, уберечь свои азиатские владения от большевистской пропаганды.

Следовало бы получить представление об этих и других подобных группах, оценить их влияние и уровень активности, чтобы предвидеть с достаточной степенью вероятности результат взаимодействия всех сил. Поскольку такое исследование невозможно провести в полном виде, остается провести его с доступным приближением, в меру имеющихся знаний, так что вероятность выводов будет во многом зависеть от глубины этого анализа.

Это общее соображение относится ко всем явлениям указанного рода, мы же рассмотрели здесь только один из частных случаев.

Будущее Европы: точка зрения итальянца [169]