Трансформация городской среды Красноярска в 1991–2017 годы

Ю.В. Борисова, исследуя образ Иркутска, обнаружила корреляцию между длительностью пребывания в городе и удовлетворенностью им; также она выделила когнитивные, аффективные и деятельностные символы, свойственные респондентам трех групп – высокоудовлетворенным, среднеудовлетворенным и низкоудовлетворенным (Борисова, 2017). Кроме того, Ю.В. Борисова проанализировала эмоции, вызываемые Иркутском, его достоинства и недостатки, выделяемые респондентами трех обозначенных групп. В своем исследовании автор использовала такие методы, как опрос, экспертное интервью и контент-анализ. По итогу проделанной работы Ю.В. Борисова констатирует: «Развитие гармоничной городской среды укрепит положительный образ Иркутска. Ключевыми требованиями являются развитие городской инфраструктуры, развитие торговли и производства и качество публичных пространств. ‹…› Также необходимо развивать концепцию и практическое воплощение идеи „чистой воды“ как в самом городе (водопроводе), так и на открытых водоемах города. ‹…› Не стоит забывать богатые культурно-исторические реалии Иркутска. ‹…› Это развивает идентичность горожан, привлекает туристов, формирует некое брендирование пространства, что может стать основой для привлечения инвесторов в будущем» (Там же).

Помимо образа города в представлениях горожан исследователей интересует тема образа города в СМИ (Всеволодова, 2013; Пушкарева, 2013), в литературе (Ковтун, 2012), в песенном фольклоре (Эмер, 2014).

Исследования качества городской среды. Качество городской среды является предметом исследований С.Н. Бобылева, О.В. Кудрявцевой, С.В. Соловьевой (Бобылев, 2014), Я.А. Лещенко (2011), В.Н. Ильмухина (2014), М.В. Бойковой (2011), А.А. Прядеин (2005), В.Г. Логинова (2012) и др. Ю.В. Катаева и А.В. Лапин разработали ряд формул с использованием интегралов для расчета качества городской среды по нескольким параметрам, среди которых жилищные условия, городское благоустройство, культурно-досуговое пространство, институциональные условия, общественная безопасность (всего девять параметров) (Катаева, 2014, с. 32). Применив на практике выведенные формулы, авторы высчитали значение интегрального качества городской среды (ИКГС) для городов Приволжского федерального округа в 2012 году. Наибольший показатель у Казани (0,611), наименьший – у Уфы (0,436) (Там же, с. 38).

О.А. Полюшкевич и М.В. Попова анализируют и классифицируют топонимику Иркутска с целью определить ее роль в конструировании идентичности, обращаясь к нескольким периодам переименований городских объектов, и приходят к заключению, что «Иркутск с точки зрения планировки символического пространства имеет множество нарушений, негативно влияющих на городское ориентирование. По критерию взвешенности и равномерного распределения символических текстовых образов Иркутск, опять же, на данный момент представляет собой яркий пример дисгармонии городского пространства» (Полюшкевич, 2017). Топонимика города является также предметом исследовательского интереса Т.Л. Музычук, В.А. Суханова, А.И. Щербининой (Музычук, 2016a; Музычук, 2016б; Суханов, 2017).

Исследование города Ковдор Мурманской области А. Желниной позволило ей выделить два города в городе, их наслаивание друг на друга, «проглядывание» одного через другой («облезлость»); также А. Желнина отмечает, что Ковдор – это город для своих (в нем практически не используют в рекламных объявлениях указания конкретных адресов, прибегая к локальным ориентирам), город с семейными связями и фактически полным отсутствием общественных мест, город, воспринимающийся старшим поколением как символ великого индустриального прошлого, а средним – как бесперспективная окраина (Желнина, 2014).

Е.С. Мельничук изучает специфику воздействия на молодежь мегаполиса, определяемого ею как «сверхсложная система социальной самоорганизации, то есть автопоэтическая система» (Мельничук, 2018, с. 124). Прежде всего, в контексте России речь идет о молодежи в Москве. В основу исследования Е.С. Мельничук лег экспертный опрос о ценностных ориентирах, о потребностях, о стремлениях молодежи мегаполисов и его сравнение с опросом на ту же тему, но в отношении молодежи городов и поселков городского типа. Результаты, полученные Е.С. Мельничук, таковы: в мегаполисах «у современной молодежи превалируют такие ценности, как „деньги, власть, карьера“ (61,7 %). Второе место ‹…› – „комфорт, развлечения, привлекательный образ жизни“ (53,2 %). В наименьшей степени молодежь разделяет ценности „вера и любовь“ (19,2 %), „добро и справедливость“ (8,5 %)» (Там же, с. 80–81).