Трансформация мира. История XIX века

Аналогичная картина наблюдалась и дальше на севере. На ранних современных картах в центре азиатской суши редко встречалась четко очерченная область: "Тартария". Она расплывчато соответствовала терминам "Внутренняя Азия" и "Средняя Азия", которые и сегодня не обрели понятийной устойчивости. Российские авторы используют их только для обозначения преимущественно мусульманских территорий бывшего Русского Туркестана, в то время как в некоторых других случаях к ним относят Монголию, Тибет и современные монгольские районы Китайской Народной Республики ("Внутренняя Монголия"). Тибет часто исключается - в этом случае он вообще никуда не входит, поскольку не является частью "Южной Азии". Южная Сибирь и Маньчжурия, которые в XVIII веке еще в основном относились к "Тартарии", исчезли из любой концепции Центральной Азии. Границы между Центральной Азией и "Восточной Азией" и "Ближним Востоком" давно вызывают споры, и некоторые авторы предлагают использовать неологизм «Центральная Евразия». Альтернативным подходом к региону столь неопределенной формы является функционалистский, рассматривающий его как пульсирующую сеть обмена, расширяющуюся и сужающуюся на протяжении веков. В этом случае "Центральная Азия" соотносится с масштабами торговли и завоеваний, которые вели степные народы.

Если "Тартария" и "Центральная Азия" вызывали в воображении таинственную, труднодоступную для простого путешественника страну чудес, которую изобразил Хэлфорд Макиндер в своей часто цитируемой лекции 1904 г. «Географический стержень истории», то территориальные референты "Востока" были еще менее разработаны. По сути, это был культурно определенный термин для обозначения земель - включая османские Балканы, населенных арабскими, турецкими и иранскими мусульманами, которые европейские комментаторы на протяжении веков покрывали различными слоями смысла. Никогда не было ясно, входят ли в него более отдаленные мусульманские регионы, такие как Могольская империя, Малайя или Ява, а в XIX в. "восточные люди" часто использовались для обозначения индийцев и китайцев. Тем не менее, это был единственный собирательный термин, доступный западным наблюдателям в то время. Выражение "Ближний Восток" (немецкий Vorderer Orient, русский Blizkii Vostok, французский Proche-Orient) вошло в дипломатический обиход к концу века, когда им стали обозначать Османскую империю и районы Северной Африки (такие как Египет и Алжир), которые когда-то были, но фактически перестали быть ее частью. Термин "Плодородный полумесяц", введенный в 1916 г., был любим археологами и имел оттенок доисламской древности. Термин "Ближний Восток", хотя и имел более древнее происхождение, был популяризирован на рубеже ХХ века британским журналистом Валенином Чиролем и американским флотоводцем и военным теоретиком Альфредом Тайером Мэхэном, не имел культурных и исторических коннотаций; он обозначал зону предполагаемой политической нестабильности, вызванной слабостью прежнего гегемона - Османской империи. В пространственных терминах оно обозначало зону к северу от Персидского залива, которая в то время рассматривалась как основной театр конфликта между Великобританией и царской империей, но некоторые геополитические комментаторы включали в него Малую Азию, Афганистан или даже Непал и Тибет (которые другие относили к "Центральной Азии"). С точки зрения британцев, главным объектом внимания были стратегически уязвимые пограничные районы Индии. Географические термины, которые сегодня используются как специалистами, так и обывателями, и которые во многих случаях с разной степенью энтузиазма перенимаются местными элитами, часто уходят корнями в геополитические представления эпохи высокого империализма.

 

"Дальний Восток"/"Восточная Азия"