Трансформация мира. История XIX века

Во-первых, резко возросли масштабы мобильности населения. Более ранняя история не знает примеров, сравнимых с эмиграцией в Северную и Южную Америку, Сибирь или Маньчжурию, да и масштабы постоянного переселения в 1870-1930 гг. не повторялись впоследствии. Это яркая глобальная характеристика того периода. На новый уровень вышел и товарооборот, когда роскошный бизнес купцов раннего Нового времени, торговавших шелком, пряностями, чаем, сахаром и табаком, был заменен массовыми поставками основных продуктов питания и промышленного сырья. Об этом наглядно свидетельствуют суммарные показатели расширения мировой торговли, значительно превышающие рост производства. Капитал в целом был мобилизован в широких масштабах только в этот период. До середины века богатые люди ссужали деньги князьям и некоторым другим лицам, которые в них нуждались . Чартерные компании начала века были, по меркам своего времени, сложными финансовыми операциями. Но только после 1860 г. или около того появилось нечто похожее на рынок капитала. Бумажный капитал впервые "потек" по всему миру - уже не в виде слитков на кораблях (или не только в виде слитков), а в большей степени благодаря строительству железных дорог и развитию фабричной экономики. Наступал век ликвидности. Пароход и железная дорога повысили мобильность людей и товаров, а телеграф, а затем и телефон облегчили передачу информации.

Во-вторых, эти технические новшества ускорили все виды циркуляции. Даже внутри городов все стало двигаться быстрее: пешеход уступил место трамваю. Воспринимать это ускорение как отличительную черту эпохи стало почти банальностью, но трудно преувеличить историческое влияние на человеческий опыт, которое оказала возможность передвигаться быстрее и надежнее, чем лошадь, или путешествовать по воде, не завися от ветра. К 1910 году железные дороги были проложены на всех континентах, даже там, где не было никакой промышленности. Для простых жителей Индии возможность работать на железной дороге или однажды отправиться в путешествие на поезде была значительно выше, чем возможность увидеть внутреннее устройство фабрики.

В-третьих, мобильность только сейчас стала подкрепляться инфраструктурой. Хотя мы не должны недооценивать сложность коммуникаций в мире инков, в Монгольской империи XIII века или в сети почтовых карет Англии эпохи Регентства, факт остается фактом: прокладка железных дорог, создание глобальных морских линий и прокладка кабелей по всей планете привели к совершенно иному уровню технологического применения и организационного постоянства. Мобильность перестала быть просто образом жизни кочевых народов, чрезвычайной ситуацией для беженцев и изгнанников или способом моряков сохранить тело и душу. Она стала одним из аспектов организованного социального существования, ритмы которого отличались от ритмов местной повседневности. Эти тенденции без перерыва продолжались и в ХХ веке. Ключевое слово "глобализация" находит здесь свое место, если определить ее грубо, не исчерпывая потенциальной сферы применения термина, как ускоренную и пространственно расширенную мобилизацию ресурсов через границы государств и цивилизаций.

(3) Еще одна яркая особенность XIX века может быть описана несколько формально - как тенденция к асимметричной плотности референции. Менее громоздкой, но и менее точной формулировкой того же явления было бы "усиление восприятия и передачи между культурами". Имеется в виду, что идеи и культурное содержание в целом - в большей степени, чем фрагменты информации, передаваемые по телеграфу, - стали более мобильными в течение XIX века. Опять же, не стоит недооценивать то, что происходило в более ранние эпохи. Распространение буддизма из Индии во многие регионы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии было огромным, многогранным процессом культурной миграции, который зачастую буквально переносился ногами странствующих монахов. Новинкой XIX века стало распространение средств массовой информации, позволивших людям передавать новости на огромные расстояния и преодолевать культурные границы, а также знакомиться с идеями и артефактами, созданными в далеких странах. Переводов стало больше, чем в прежние времена: не только внутри Европы (где XVIII век уже был великим веком переводов), но и в более сложном взаимообмене между европейскими языками и другими, более отдаленными от них. В 1900 г. в крупнейших библиотеках Запада имелись в переводе основные тексты азиатской традиции, а европейские учебники по многим отраслям знаний, а также подборка трудов по политической философии, юридической и экономической теории были доступны читателям на японском, китайском и турецком языках. Разумеется, Библия была переведена на множество языков, некоторые из которых до прихода христианских миссионеров не имели письменности. Некоторое знание иностранных языков, особенно английского и французского, облегчало образованной элите Востока знакомство с западными идеями из первых рук.