Трансформер (СИ)

Бороться с самим собой Марк не видел никакого смысла и, развернувшись, вышел вон. Примостившись на небольшом декоративном диванчике в холле, он позвонил Павлу и попросил отвезти его домой.

Праздничного настроения не было.

Пока он ехал по знакомому с детства адресу, пошел снег. Белые пушистые хлопья вились за окном, прилипая к теплому стеклу. Омега любил снег. Ему казалось, что белоснежная зима наполнена сказкой, и потому, укутывая серый и промозглый город белой шубой, она словно превращала его в чудесную иллюзию волшебного королевства, меняя очертания и цвета.

Это было красиво, но сейчас Марк не ощущал привычного возбуждения и радости. Все, чем с ним делилась зима, это холод, пустой, безжизненный. Безразличный.

* * *

В последний учебный день школа гудела предвкушением праздника. Учителя не усердствовали на уроках, не забыв при этом завалить домашним заданием, но даже это не могло огорчить школьников, разразившихся преувеличенными охами и ахами, сопровождавшимися тихими обращенными в никуда вопросами — и когда все это делать? А праздники для того чтобы работать? Мы не успеем, может не надо?

Одноклассники обменивались подарками и парочка трансформеров не была исключением.

— Вот, с наступающим! — протянул Антон подарок, по размеру напоминающий книгу, обернутый в яркую зеленую с елочками бумагу. — Открывай! — омега в нетерпении переминался с ноги на ногу, ожидая, понравится ли его выбор другу.

Марк аккуратно отклеил края скотча от обертки и развернул упаковку.

— Это рыцарь… без страха и упрека, — хихикнул омега.

На темной кожаной обложке был изображен альфа в средневековых посеребренных доспехах. Гордый профиль, высокий лоб и упрямый подбородок восхищал взгляд. Рыцарь уставился вдаль, словно ожидая вызова который вот- вот пошлет непредсказуемая судьба. Но в глазах его не было страха, он смотрел прямо и уверенно. На ум пришел другой представитель альфьей породы…

— Нравится? — не выдержал друг. — Видишь, я сам украсил, — ткнул он пальцем в выполненный блестками наличник. — Отлично подойдет для дневника.

— Спасибо, — тепло отозвался Марк. — Мне очень нравится. — И чтобы скрыть грусть в глазах, которая совсем не была связана с подарком, омега поспешно вытянул из рюкзака свой. — А это тебе.

Желтая шуршащая обертка тут же полетела в сторону.

— С марципаном! — благоговейно ответил друг. Антон был сладкоежкой и больше всего на свете любил шоколадные конфеты с марципаном, которые, кстати говоря, были очень дорогими. В разы дороже любых хороших конфет. — Спасибо! — Тронутый трансформер принялся обнимать Марка.

— С наступающим.

* * *

Тридцать первое число шумело обычными приготовлениями. Поднявшись пораньше, Марк первым делом был отправлен в магазин за соком и минералкой. Погода на улице стояла чудесная — тихая, светлая, снежная, о чем напоминала режущая глаз белизна и пышная хрустящая подстилка под ногами.

Потом младший омега и отец занимались уборкой, в то время как папа суетился на кухне, причитая, что не успеет и что лишняя пара рук ему бы пригодилась. Когда же Марк предлагал помочь, родитель шустро спроваживал его подальше из святая святых.

Что ж, юный трансформер действительно предпочитал держаться от кухни подальше и не потому, что не любил, просто то, что он готовил как-то не хотелось есть…

Наконец пришли трое дедушек, несказанно обрадовав Александра Ивановича… ровно до тех пор, пока они не стали комментировать кулинарные успехи папы и вид приготовленных блюд. Папа покраснел и попытался выставить умников из кухни, но не тут-то было! И уже все четверо стали толкаться в крошечном помещении, давая бесценные советы и поглядывая с неодобрением друг на друга.

Марк с отцом прикрыли дверь, стараясь не попасть под горячую руку и стали наряжать невысокую, зато зеленую сосну. Игрушек было много: советские сосульки металлического цвета и разноцветные шары с детьми, катающимися на санках или разворачивающими подарки под елкой; были и новые украшения, такие как резные гирлянды, фонарики с крошечными лампочками, пластмассовые фигурки животных. Марк осторожно вынимал сокровища из больших обувных коробок, прикреплял разогнутые скрепки и аккуратно вешал на тонкие коричневые веточки, колясь о свежие иголки.

Закончив с любимым занятием, отец и сын принялись заниматься столом. Установив громоздкий предмет мебели на середине и распахнув тяжелые створки, отец отправился за посудой, пока Марк достал из шкафа праздничную скатерть и укрыл темную лакированную поверхность. Из коридора послышался шум и смех, привлекший омегу.

— …и не надо добавлять сюда имбирь! — голосил папа.

— Самое то, сынок.

— Думаю, немного майонеза тоже не помешает, смотри, какой сухой, — вмешался другой дедушка-омега.

— И будет болото по тарелке растекаться!

— Не придумывай, Саша. Всухомятку жевать, что ли?

— Аа-а-а! — не выдержал родитель, когда отец обнял его сзади и чмокнул в блондинистую макушку:

— Не обижать моего котенка.

От сквозившей в голосе заботы Марку стало даже неудобно.

— Да мы разве обижаем? — возмутились трое оккупантов. — Мы же хотим как лучше. Пусть учится, пока мы живы.