TRANSHUMANISM INC.

Сасаки-сан работал над ним много дней. С Кадзиро все было просто — ногачи, длинная катана. А вот с веслом для Мусаси пришлось повозиться. Сасаки выбрал для него крепкое африканское дерево, твердое и тяжелое, способное долго принимать удары стального лезвия — но сделал его короче обычного лодочного весла.

Ведь в чем заключался смысл действий Мусаси? Не в том же было дело, что он напился и забыл дома свою катану — это сказки для простаков. Кадзиро фехтовал мечом, который был длиннее обычного — он доставал противника издалека. А Мусаси сделал себе оружие еще длиннее и нейтрализовал эту тактику. Он сперва оглушил бедного Кадзиро, а потом сломал ему ребра, вышибив из него всю энергию ки — но сил Кадзиро все-таки хватило на последний взмах. Приди Миямото на дуэль с обычным мечом, и все могло сложиться иначе. Кадзиро был велик. Тоже велик, но по-другому…

В общем, Мусаси схитрил. И Сасаки-сан хотел дать своему тезке шанс свести счеты.

Горпины взяли оружие и встали по углам октагона. Поединок можно было начинать. Но Мичико со своей бригадой, конечно, не могла обойтись без спецэффектов.

Свет погас, и в октагон ударили лучи проекторов. Зеленоволосая тян, изображавшая Кадзиро, оказалась стоящей на песке у воды. А вокруг красноволосой Мусаси возникло зыбкое изображение лодки.

Зеленоволосая тян обнажила меч и бросила ножны в зал.

Красноволосая тян подняла весло и сказала:

— Ты уже проиграл, Кадзиро Сасаки.

— Почему? — спросила зеленоволосая.

— Потому что ты выбросил ножны. Душа самурая — его меч. Твоей душе больше не нужны ножны тела…

— Мне просто не нужен будет этот меч, — ответила зеленоволосая, — после того, как я им тебя убью…

Канонический текст кончился — и зыбкая лодка, причалившая к песчаному берегу, исчезла. Свет зажегся, и начался поединок.

Обе тян, выставив перед собой оружие, пошли по кругу, не отрывая друг от друга глаз. Зеленая сделала легкий фальшивый выпад. Красная не отреагировала. Потом красная чуть замахнулась веслом. Зеленая подняла меч выше. С минуту горпины медленно перемещались по октагону. Затем они остановились, и зеленая тян сказала:

— Мусаси!

— Да, Кадзиро!

— Мусаси, сколько времени едят труп свиньи те, кто нарушает запреты?

— День или два, — ответила Мусаси-тян. — В самом плохом случае семь дней. Но для этого надо хранить мясо в холодном погребе.

Планшет в руках Сасаки завибрировал, и появилось сообщение от сидевшей в зале Мичико: «Что это за текст? Откуда он на чипе?»

Сасаки только ухмыльнулся. Он сомневался, что это текст с чипа. Но отвечать не стал.

— А сколько, по-твоему, едят труп козла? — спросила Кадзиро-тян.

— Столько же, — ответила Мусаси-тян, внимательно глядя на соперницу. — Но мясо сохраняется чуть дольше, потому что оно суше. А почему ты спрашиваешь?

— Свинья уходит из этого мира за неделю, — сказала Кадзиро-тян. — Козел — за десять дней. А наши с тобой трупы едят уже много веков! И никак не могут съесть!

Мусаси-тян опустила весло.

— При жизни мы с тобой шли по пути, который теперь объявили ложным, — продолжала Кадзиро-тян. — Мы заблуждались, понимаешь? Так они решили. Но при этом нас будят почти каждый день, чтобы вставить в какое-нибудь кино или комикс — и заново продать наши тени. Наши заблудившиеся тени.

Мусаси-тян кивнула.

— Да, — сказала она. — Все так.

— И что ты по этому поводу думаешь?

Глаза Мусаси-тян сверкнули.

— Мы попали в ад! — крикнула она, потрясая своим веслом в воздухе. — Мы стали демонами! И наше наказание в том, что мы должны снова и снова убивать друг друга на глазах у жадной и лживой черни! Мы будем делать это вечно, Кадзиро! Смирись!

— А почему мы попали в ад, Мусаси?

— Мы шли по ложному пути! — крикнула Мусаси-тян и стукнула веслом в пол.

Кадзиро-тян засмеялась.

— Не сердись, Мусаси, но ты хоть и высокого роста, а особым умом никогда не отличался. Как можно верить тому, что тебе говорят в аду?

— А почему же нет?

— Это ведь ад! Он состоит из лжи и боли. И если тебя пытаются в чем-то уверить, значит, кто-то хочет обмануть тебя, сделать твою муку невыносимой — и заработать на ней!

Мысль эта, кажется, поразила Мусаси-тян до глубины души.

— Так что же делать? — спросила она.

— Сегодня нас воскресили особым образом, — сказала Кадзиро-тян. — Нам дали настоящие тела. Они такие же, как у людей. Или чертей, пришедших посмотреть, как мы будем убивать друг друга.

Мусаси-тян оглядела зал — с таким видом, словно только что увидела собравшихся.

— А кто они? — спросила она. — Люди или демоны?

— Сейчас узнаем, — сказала Кадзиро-тян и поднырнула под черные канаты из углеволокна. — Если кровь у них зеленая или синяя, это демоны. А если красная — люди. Я буду держать дверь, чтобы никто не ушел. А ты покажи, на что способно твое весло… Давай убьем их! Убьем их всех!