TRANSHUMANISM INC.

— В нашем мире, бро, мало в чем можно быть уверенным до конца, — усмехнулся Судоплатонов. — Но на том уровне, который представляется разумным и достаточным, нет сомнений, что именно Розенкранц, действуя через сеть фондов и трастов, осуществляет контроль над «TRANSHUMANISM INC.» Права собственности проследить до самого конца сложно, но все доверенности и голоса на сегодняшний день у Розенкранца.

— А как он их заполучил?

— Похоже, произошло недружественное поглощение. Или реальный собственник был скрыт с самого начала и никакого поглощения не было вообще… Это, кстати, объясняет, каким образом созданный двумя гиками стартап обогнал всех техногигантов своей эпохи. Возможно, это изначально была потемкинская структура с тщательно скрытыми хозяевами. Им не надо было никого обгонять — они и так держали всех за яйца. И за вагины, конечно, тоже.

— То есть вы хотите сказать, что все это время мы имели дело не с Гольденштерном, а с…

— Именно, — ответил Судоплатонов. — «TRANSHUMANISM INC.» и фонд «Открытый Мозг» — это Розенкранц.

— Интересно. Кто еще знает?

— Очень узкий круг баночной элиты.

— А кто прячется за Розенкранцем?

— Складывается ощущение, что за ним стоит тайная организация. Секретное общество, имеющее древние корни. Его члены, конечно, сейчас на высших таерах. Контакты с самим Розенкранцем крайне редки — но возможны.

— Так, — сказал кукуратор. — Так.

Он вышел из-за стола и принялся расхаживать взад-вперед по комнате. Судоплатонов смотрел в другую сторону. На втором проходе кукуратор вспомнил, что на нем нет брюк — и оброс фиолетовыми галифе, заправленными в потертые солдатские крокодилы. Генерал ничего не заметил, или сделал вид.

— Нас в хорошее общество не пригласили, — сказал наконец кукуратор.

— Нам даже не сообщили, что оно существует.

— Может, — сказал кукуратор, — надо напомнить им про гейзер?

— Они помнят, — сказал Судоплатонов.

— Мы можем выйти на связь с Розенкранцем?

— Нет. Контакты осуществляются только по его инициативе. Когда он хочет кого-то призвать к себе, он делает это сам.

— Каким образом?

— Он посылает розу.

— Розу?

— Да. Это его знак — и одновременно пропуск.

— Кто-нибудь из наших получал ее?

— Нет, — ответил Судоплатонов. — По слухам, розу получал шейх Ахмад. Но я предполагаю, что мы тоже скоро ее получим.

— Почему вы так считаете?

— Мы раскопали всю эту информацию не просто так. Если кто-то узнаёт правду про Розенкранца, Розенкранц в курсе. Подобное могло произойти только с его ведома. Не переоценивайте возможности баночной разведки — скорей всего, наша активность стала слишком заметна, и с нами теперь работают. Возможно, они узнали о деятельности Шкуро по станции «Bernie» — он начал закупать крэпофоны полгода назад без всякого согласования…

— Я верю Везунчику, — нахмурился кукуратор. — Так что не надо тут… внушать…

— Я тоже верю Шкуро, бро. Но на вашем месте я перешел бы на оранжевый уровень.

— Учту. Это все?

— Так точно.

— Благодарю за службу, — сказал кукуратор, возвращаясь на свое место у стола. — Мне надо подумать и помолиться. Я вас вызову, когда пойму, что делать дальше.

На чело кукуратора упал солнечный луч. За его спиной запели птицы, засверкала зелень. Судоплатонов козырнул. Кукуратор благосклонно кивнул — и шагнул назад в свой Сад.

Грядка с помидорами уже исчезла — теперь было не до нее. Кукуратор поднял глаза, прищурился на ярко горящего в небе Гольденштерна, усмехнулся и пошел в свою молитвенную келью.

Дорожка приятно напрягала мышцы — петляла в зелени, ныряла, поднималась. Устав, кукуратор успокоился. Запахи цветов сливались в аромат, напоминающий о чем-то дивном и милом из детства. Золотые попугаи прятались среди солнечных пятен, выглядывали из листвы, пели славу и осанну, щелкали разнокалиберными колоколами — но тихо-тихо, так что щебет их сливался в еле слышный благовест. Кукуратор не любил шума.

В середине сада росла разлапистая старая яблоня, поднимавшаяся над остальными деревьями — подойдя к ней ближе, кукуратор пригнулся и спрятался за специальным кустом для подсматривания.

Под деревом стояла Ева — нагая, едва прикрытая копной рыжеватых волос, доходивших ей до бедер. Она разглядывала большое красное яблоко, только что врученное ей змеем. Адам сидел у дерева и строгал кремниевым ножом какую-то деревяшку. Вид у него, как положено, был лихой и придурковатый.

От вида Евы плоть вдруг взволновалась. Ну да, подумал кукуратор, раз у нее яблоко, три дня уже прошли. Надо будет навестить сегодня, но не прямо сейчас. Как говорили наши, свергая Михалковых: богу богово, а кесарю — сечение…

Кукуратор пригнулся еще ниже, чтобы не потревожить сладкую парочку, и продолжил путь.

Гольденштерн был уже в зените — и походил на пылающего бога. Грозными и слепящими были лучи его славы, но кукуратор лишь морщился, отворачивая лицо. Фальшивое солнце фальшивого мира, думал он, теперь-то мы знаем… То есть мы ничего пока не знаем. Но скоро выясним.

Дверь в келью была увита диким виноградом. Открыв ее, кукуратор нагнул голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, и шагнул в прохладный ладан своего тайного убежища.