Трансильванские часы

МИНА. Я была в белом платье.

ЛЮСИ. Пег, ты так и не рассказала нам, как он выглядит.

МИНА. Оно пахло кладовой.

ЛЮСИ. Он высокий? Я люблю высоких мужчин?

МИНА. Я кровоточила.

ЛЮСИ. Сколько ему лет?

ПЕГ. Понятия не имею.

МИНА. Я не иду в парк.

ПЕГ. Я жалею, что упомянула его. Ты им одержима.

МИНА. Дети пищат и щебечут, как птицы.

ЛЮСИ. Им одержима Мина. Не я.

ПЕГ. Я больше ничего о нем не скажу. (Короткая пауза). Думаю, он не очень старый, но выглядит зрелым. Трудно сказать. руки у него сильные и холодные. Я забыла покормить кошку.

МИНА. Кошка сдохла.

ЛЮСИ. Интересно. Он симпатичный?

ПЕГ. У него особенные глаза.

ЛЮСИ. Он косоглазый?

ПЕГ. Не позволю я подшучивать надо мной. Некрасиво это.

ЛЮСИ. Пожалуйста, Пегги, мы будем хорошие. Мы извиняемся. Мина извиняется, посмотри на нее. Расскажи нам о его глазах.

ПЕГ. Вы подумаете, что я глупая.

МИНА. Мы уже думаем, что ты глупая.

ПЕГ. Когда я смотрю на него, то не могу оторвать глаз.

ЛЮСИ. Я очень хочу увидеть его. Как и Мина.

МИНА. Нет у меня такого желания.

ПЕГ. Не хочу я, чтобы ты его видела.

МИНА. Она думает, что ты уведешь его у нее.

ЛЮСИ. Я бы этого не сделала. Не думаю я, что сделала бы. Ты бы возражала, если бы сделала?

ПЕГ. Да. Возражала бы. И еще как возражала бы. У тебя есть все, а у меня – ничего, и это несправедливо. Так что, да, я бы возражала. Я извиняюсь, и ты знаешь, как я тебя люблю, но я бы возражала. (Начинает всхлипывать)

ЛЮСИ. Ох, дорогая, не плачь, глупенькая. Я это несерьезно. Мина – та серьезно, а я нет. Мина, я же несерьезно, так?

МИНА. Это я несерьезно.

ЛЮСИ. Вы просто должны наблюдать за мной, чтобы понять, серьезно я или нет. Перестань всхлипывать, Пегги. Пожалуйста. (ПЕГГИ плачет. ЛЮСИ подходит, обнимает ее). Знаешь, иногда я молюсь о том, чтобы проснуться уродиной. Тогда я смогу сказать, кто действительно меня любит. И я подозреваю, что все меня ненавидят. НЕ плачь, Пегги, мы тебя любим. Я думаю, что любим. Мина, что мне с этим делать?

МИНА. Ты можешь растолстеть. Обрить голову. Отрезать пальцы.

ЛЮСИ. НЕ думаю я, что хочу знать, кто меня любит. Вероятно, я их не люблю. Это будет так грустно. Не хочу я иметь дело с грустью. Присядь, Пегги, и согрей место между нами. (Ведет ПЕГ к дивану, усаживает между собой и МИНОЙ). Вот. Так лучше?

МИНА (берет ПЕГ за руку). Отрежем Люси пальцы, Пег?

ПЕГ (держась за руки с обеими). Пожалуй, нет. Не сегодня. Они могут ей понадобиться.

ЛЮСИ. Ты такая милая, Пег. Разве Пег не милая?

МИНА. Очень милая.

ПЕГ. Это неправда.

ЛЮСИ. Просто хочется сжать ее до смерти.

ПЕГ. Кошка мертва?

МИНА. Такая жалость.

Картина 6

(СЬЮАРД и ВАН ХЕЛСИНГ на скамье в парке. Голуби).

СЬЮАРД. Вы думаете, он говорит правду?

ВАН ХЕЛСИНГ. Я думаю, такое возможно. Да, вполне.

СЬЮАРД. Но почему это так важно для него? Что это означает?

ВАН ХЕЛСИНГ. Есть у меня версия. Просто не хочу ее пока озвучивать. После ухода на пенсию я провел кое-какие исследования. Возможно, дело весьма серьезное, Джек.

СЬЮАРД. Исследования чего?

ВАН ХЕЛСИНГ. Кто этот Дракула? Зачем ему старые дома в Лондоне? Что он делает с ящиками, о которых говорил? И зачем ему понадобилась фотография?

СЬЮАРД. Может, он эксцентричный старик.

ВАН ХЕЛСИНГ. Я эксцентричный старик. Я не беру фотографий у незнакомцев и не покупаю старые дома, чтобы складировать в них ящики. Здесь есть какой-то замысел, зло действует целенаправленно, и все имеет значение, скрытое, как семечки в дыне. Мы не должны бояться взрезать дыню и посмотреть, что внутри. Ты покажешь себя настоящим ученым и без всякой предвзятости последуешь за фактами, куда бы они нас ни привели, так?

СЬЮАРД. Разумеется.

ВАН ХЕЛСИНГ. Какими бы пугающими не оказались последствия?

СЬЮАРД. Не уверен, что понимаю, куда вы клоните.

ВАН ХЕЛСИНГ. Мам надобно постоянно помнить о том, что должны доверять друг другу, Джек. Возможно, нам предстоит схватка с ужасным противником, победить которого мы сумеем только действуя сообща. Если мы предадим это доверие, в какой-то момент, если это сделает любой из нас, тогда погибнем мы оба. Ты встанешь со мной плечом к плечу?

СЬЮАРД. Да.

ВАН ХЕЛСИНГ. Ты клянешься?

СЬЮАРД. Хорошо. Я клянусь.

ВАН ХЕЛСИНГ. Благословляю тебя, сын мой. Бог любит честных и невинных, как своих детей. Он не всегда приглядывает за ними, как должно, но иной раз Бог занят своими Божьими делами, и тогда, думаю, мы должны время от времени помогать Ему. Да, должны, а теперь нам нужно пустить в ход наше секретное оружие.

СЬЮАРД. Какое оружие?

ВАН ХЕЛСИНГ. Очаровательную жену Харкера, Мину.

Картина 7

(Кабинет. ХАРКЕР сидит. Подходит МИНА, нервничает).