Читаем Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015 полностью

И. Лукьянова― Мне гораздо ближе параллель с двумя мрачными семилетиями Николая Первого и Сталина.

Д. Быков― Да, и мне.

И. Лукьянова― Я не вижу здесь 1934 года, а вижу скорее, не знаю, 1950-й или 1951-й.

Д. Быков: 1934―й уже был.

Д. Филатов― Нет, мы не были в 1934-м.

Д. Быков― Да, никто из присутствующих не был, слава богу. Даже Кохановский и мать значительно позже родились.

И. Лукьянова― Я не знаю. Но любые исторические аналогии хромают, потому что история движется не по кругу.

Н. Быкова― По спирали.

Д. Филатов― По спирали, правильно.

Д. Быков― Мать, ты чего скажешь? Какие твои ощущения? Ожидает ли нас усиление страха или избавление от него?

Н. Быкова― Безусловно, усиление страха, потому что можно бояться чего-то одного, а можно бояться всего на свете. Лично я сегодня боюсь всего на свете.

Д. Быков― Я хочу сказать, что вы ничего не понимаете на самом деле, потому что учительская привычка, естественно. В нечётные века всё в России происходит гораздо мягче. И мы находимся не накануне грозных событий, а мы находимся накануне радостного просветления, освобождения, всеобщего понимания. (Это я не себе наливаю, а по кругу пускаю скромную бутыль, потому что мне нельзя в эфире.)

И. Лукьянова― Между прочим, на сайте «Литературной газеты» я сегодня увидела цитату: «Грядёт 2016 год!»

(Смех.)

Д. Быков― А это интересно. Все сервилисты почему-то очень насторожились. Видимо, не сумев остановить, они стремятся возглавить. Очень интересная эволюция, например, Ульяны Скойбеды, прости господи. Ну, это-то мы можем в эфире упоминать. Она стала просто одним из довольно яростных критиков всего происходящего. И я приветствую это просветление! Скоро мы, глядишь, «Покаяние» увидим, а там — и «Древо желаний», и «Мольбу». Очень приятно, что это всё происходит. Я перечислил, если вы помните, кинематографическую трилогию Абуладзе.

Мне кажется, что этот год был годом всё-таки прозрения. Мне, конечно, было бы очень обидно, я вам сразу хочу сказать, если бы россияне начали прозревать посредством холодильника, потому что я не люблю, когда осуществляются прозрения и эволюции путём контакта с жёсткой реальностью. Я за то, чтобы человек сам соображал.

И ещё больше скажу. Мне не нравится, когда они прозревают после увольнения, как это случилось с однофамильцем великого комедианта, потому что то, что отец Всеволод Чаплин в последнее время говорит, — это не очень мне нравится. Сейчас страшную вещь скажу. Я знаю, что вы сейчас меня будете клевать. Ме кажется, что когда происходят санкции, или происходят увольнения, или как-то, грубо говоря, терпит поражения твоя сторона, надо с этой стороной солидаризироваться, надо сплачиваться. Понимаете, ведь мы же не разбежались, когда нас давили после 2011 года, мы же не стали друг друга все пинать, друг на друга спихивать и кричать: «Как отвратительно то, во что мы верим!» Надо всё-таки проявлять некоторую последовательность.

Поэтому я бы сейчас был рад, если бы Скойбеда говорила: «Да, мы будем ходить в резиновых сапогах! Да, мы готовы платить тем, что мы будем питаться солёными огурцами! Но мы готовы». Как-то я бы это приветствовал, потому что я люблю последовательность. Не знаю, как к этому относятся остальные, но я всегда повторяю девиз любимых своих авторов: «Стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования». Я полагаю, что мать — единственный человек, который знает эту цитату. Это «Пощёчина общественному вкусу». Лучше наносить пощёчину общественному вкусу, нежели с общественным вкусом совпадать. Тут правильно делает Кохановский, что кивает, потому что он только этим и занимается.

«Будет ли в России демократический социализм?» А как же!

«Год был нелёгкий. И нелёгкий впереди. Прорвёмся ли мы?» Как вам сказать? Прорвёмся, конечно, хотя я не очень люблю это слово. Для меня важнее не то, чтобы мы прорвались, а чтобы мы не изменились, чтобы мы не испортились.

Должен ли я прерваться на рекламу? Я должен прерваться на рекламу. Услышимся через три минуты.

РЕКЛАМА

Д. Быков― Замечательные письма приходят! Больше ста успело прийти за этот эфир. Спасибо! Вы знаете, что на каждого неленивого пишущего приходится примерно двести ленивых, которые тоже слушают. Таким образом количество слушающих возрастает в геометрической прогрессии.

«Вы сделали новогоднюю ночь сносной». Спасибо, Света. (Смех.) Ничего особенно весёлого нет в этом празднике, но радостно, да?

Прислали текст из Хайнлайна про обезьян:

«Они с Джил стояли перед клеткой семьи капуцинов, глядя, как те едят, спят, ухаживают, ласкают малышей, чешутся и просто бесцельно бродят взад и вперёд, ожидая, пока Джил бросит им арахис.

Перейти на страницу:

Все книги серии Один

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия