Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

Ну, это Тойнби надо читать прежде всего. Хотя это и не историческая литература, а теория такая, историософия, но мне кажется, что он и отчасти Шпенглер, мною нелюбимый, но чрезвычайно фактографически обширный. А что касается сходных черт режимов, то, знаете, это вам проще всего прочесть «Омон Ра» Пелевина, особенно этот отдельно издававшийся рассказ о реконструкции психики. И, конечно, «На краю Ойкумены» Ивана Ефремова, мне кажется.

«В статье «Лев Толстой и революция» Мережковский пишет, что все герои Толстого «живут в нём, для него», а герои Шекспира «живут сами для себя». Прав ли автор, что Шекспир — свободнейший из гениев? И мог Толстой понять Шекспира?»

Да мог. Он отлично его понимал. Просто ему не нравилась шекспировская риторика, сам он шёл в сторону «максимального упрощения текста», как говорит тот же Драгунский, его живости, лёгкости, летучести. И конечно, Шекспир ему казался тяжеловесен. Мне не очень ясно это противопоставление Мережковского, что вот герои Толстого живут в нём, а герои Шекспира — сами для себя. Просто Мережковский, который к тому же писал непосредственно в присутствии Толстого, при его жизни, избегал выражаться прямо. На самом деле эту фразу следует читать очень просто: герои Толстого ведут себя так, как хочется Толстому, а герои Шекспира — живые и независимые люди. Это не всегда верно. Это верно, пожалуй, применительно только к поздним толстовским текстам, вроде «Фальшивого купона», таким назидательным.

А в принципе, конечно, Толстой никогда своих героев не ограничивает, и герои его ведут себя по-разному и весьма живо. В Шекспире, как правильно сказал Чехов, его раздражает масштаб. Чехов же говорит: «Нас, мелочь, он вообще в расчёт не берёт». А вот Шекспир, этот большой, взрослый, этот его раздражает. А мы можем играть в своей песочнице, сколько влезет. Поэтому Шекспира он не любит не за свободу. Шекспира он не любит за то, что тексты его принципиально барочные, сложны, многоуровневые. И когда Толстой начинает своим языком, своим корявым и упрощённым нарочито стилем пересказывать монолог Лира — это выходит гомерически смешно. Например, он говорит: «Входит Лир и требует, чтобы все выли, — а потом говорит: — Если бы у него были все глаза и языки присутствующих, он сделал бы из них такое употребление, что небеса треснули бы!» Это смешно, как смешон любой буквализм. Но на самом деле, конечно, «Король Лир» — это как-нибудь не хуже, чем у Толстого, просто это иначе.

«Вы слышали гипотезу, что развитие творческих способностей связано с половым отбором внутри вида?»

Слышал, но сводить искусство к брачным танцам, воля ваша, не могу. Я вообще ко всяким видам отбора — половой отбор, естественный отбор, нравственный отбор — я ко всему этому отношусь с изрядным скепсисом. Я же никому не навязываю свою точку зрения. Ну, дайте и мне право на мою.

«Думали ли вы над тем, что мата как такого не существует, то есть матерные слова — всего лишь дополнительные синонимы к известной физиологической терминологии?»

Э нет, не надо, пожалуйста! Мат — это наследие тех времён, когда «солнце останавливали словом и словом разрушали города», это магическая ритуальная формула. И не надо его, пожалуйста, обеднять и сводить к физиологической символике, поскольку мат, во всяком случае русский, он гораздо шире любой физиологии. Ну, достаточно вспомнить замечательную загадку Зализняка, высокого лингвиста. Попробуйте перевести на обсценную лексику фразу: «О, неосторожный незнакомец! Пожалуй, следовало бы наказать тебя ударом по лицу». Причём все слова должны быть одного корня. Это нетрудно. И задача имеет единственное решение. Это нетрудно, но это показывает замечательную глубину и многообразие матерной лексики. Можете на досуге её решить.

«Утрачивает ли песенный английский свою акустическую привлекательность при освоении языка и понимании смысла песен?»

Ну конечно нет. Вы правы, что «трудно заставить себя учить английский, потому что не хочется терять такой огромный арсенал музыкального благозвучия». Это очень изящно сформулировано. Я несколько раз, когда мне девчонки дружественные с психфака (мы же соседи — журфак, психфак), когда они мне переводили французские песни, например, Дассена «Кафе трёх голубей» или некоторые песни Мари Лафоре (ну, так случилось, что они изучали французский), я был колоссально разочарован! Потому что слушаешь Мари Лафоре — божественные звуки, какая-то грусть! А оказывается, что она просто лежит на пляже и мечтает. Фу, скука какая! Поэтому я могу вас понять. Но ничего не поделаешь, без знания английского, например, «Pink Floyd» слушать совершенно бесполезно.

Сразу говорю: если я что-то не комментирую — значит мне не интересно или не нравится.

«Нравится ли вам фильм «Красота по-американски»? — очень. — Как вам видится, какая в нём главная мысль?»