Транскрипция дыхания

Костер был хрупок,

как хру-

сталь!

И искренне металл

метал

зернистую икру

ново-рож-денных искр

в глухую пр-ору-бь

ночи…

Полемика

— … души прекрасные порывы!

— Не души прекрасные порывы!

Дождь в окно

дождь стучит и стучит

в стекло

извержением слов вза-

хлеб,

и пот-ря-сенно окно

хмурит струями мокрый

лоб:

«Он опять на свободе, опять!

С самой вышки побегами

щупалец

хлещет яростно — вниз,

вниз!

И целует лужи вза-СОС! –

Мокрушник! Реци-ди-

вист!»

А трава упивается радостью –

«Наконец-то, наш атаман!

Без тебя мы загнулись стекля-

русом,

по твоим так и сохли

губам!»

Кентавропегас

на сцене — кентавр:

конь — контрабас,

контрабасист прорастает

из торса,

гарцует по струнам –

уздам

отчаянья,

в музыке весь,

как в мыле,

от сумасшедшей скачки,

от ржанья,

космической пылью

накрывшей зал…

вот музыкант обуздал

контрабас –

крылья расправил

кентавропегас!

Не орлы

рыбы бывают

разными,

рыбы бывают

двуглазыми,

рыбы не бывают

двуглавыми,

поэтому они –

не орлы!

Реет ливень

блестят подносы площадей,

скользят, скользят

колеса машин,

сквозь ст-рой ошпаренных пла-

щей

проносится шоссе рейс-

шиной,

и огрызаются бры-зги луж

прыжками рыжих пр-

ужин.

Все! Все покрыто лаком!

Машины, светофоры, пешех-

оды –

как спешащие лакеи

в струящейся с небес

гид-ро-лив-рее,

и реет, реет ливень,

про-стро-ченный жем-чу-гом

гр-ада!

Дирижер

расходятся, расходятся

по дереву

круги,

опилки похожи

на хлебные крошки.

Пила за-

хлебнулась…

ик-нул топор, рас-

калывая кольца,

ик-нул топор по мано-

вению руки –

смотри-ка как лег-ко поленцам

в лихом кан-кане

откалывать

коленца,

коли не ленится в поклонах

дирижер!

Форточка

ночь

черномазым Мазутом

обле-пила

слепое

окно…

но

я успел зак-рыть

фор-

точку.

Каретро

кучер трясется

на куче

старинного хлама,

сломаны спицы

отставших от жизни

часов,

лошади лживы

в своих лошадиных

улыбках –

лишь бы не сбили с копыт –

вот где опыт

им необходим!

Неба не видно –

затянуто словно попоной,

смог опускается плавно

сырой бах-ромой –

можешь –

дальше скачи,

а не можешь — скончайся

под умиленные стоны

толпы…

Шепотом

сухой хруст

инкрустации листьев

в асфальт.

Хладнокровное солнце

в низком небе

постится –

даром, что ль,

на посту?

Воздух пуст.

И поступью лисьей

осень

забирается в нору –

сквозь

колючий кустарник

по первым кристаллам

морозца…

Ветер воет

серым волком…

только что

шепотом

пошел

снег…

Без слов

осыпалась позолота

с куполов…

отлетала штукатурка

от домов…

на ходулях ветра Нева

выходила из холодных

берегов…

лезла кожа с пьедесталов

и со львов…

у деревьев — волосы

с голов…

воздух был в бородавках

дождя…

нарывали в небе гланды

облаков…

а закат показывал язык,

на часах стояла…

тишина –

без слов…

Транскрипция дыхания

т ран скрип ция уст алого

ды хан ья,

ржа вые пе тли захло пнутой

две ри,

м ного веко вая ада птация

Рая,

за пуще нный, как спутник на ор биту,

сад,

рас треска нная за ухой

Зем ля,

пронзи тел ьные, ос трые,

как брит вы,

зеленые фон танчики т ра вы…

Черным по белому

Зима.

Стволы деревьев –

черным по белому…

и все…

предельно

ясно!

Небесные коровы

облако — словно

вымя,

парной туман

по траве

клубится. План

надоили –

по горло уже

в молоке…

скажите, ответьте –

во имя

каких святых

на Земле

небесных коров

отныне

стали доить по

весне?

Флюорография осени

ре-бра вет-вей, поз-во-ночник

ст-вола,

лег-кие

при-кос-новения ветра,

напо-мина-ющие

обх-од

врача,

прох-ладные с-умер-ки,

мер-цание глянца

заката…

грусть

оди-ночества –

флю-оро-граф-и-я

о-сени…

Картина изобилия

бес-приз-орный ве-тер пропит-ан по-том

соленым, слов-но вобла…

по-рыв –

как у-дар хво-ста –

и летят

то ли лис-тья, то ли чешу-я…

ливень хлынул –

и струи упруго бьют

по пан-ели,

взб-ива-я пену –

ну чем не пиво?

Ну чем не кар-тина изо-бил-и-

я?

Препоны

Фотомодель

лоск ласк

скольз-кий глянец взгл-яда

нагие ноги

до грудей

ак-ульи скулы

пол-у-отк-рытый рот

веки

в тине теней

па-ток-а пота

с об-ложки ж-урна-ла

ц-ел-лу-лоидный

по-цел-уй…

Белка в колесе

б-лес-тит стальное кол-есо,

ло-снятся спи-цы,

процесс вязанья — налицо,

ложатся пе-тли, как лассо,

как тень от птицы,

вокруг оси, вокруг оси,

как вечный двигат-ель, кр-ужи-тся.

Шаль-ная белка ко-лес-ит –

со свис-том, из пос-лед-них сил,

но нет и сил остано-виться…

б-лес-тит стальное ко-лес-о,

ло-снятся спи-цы,

процесс вязанья — налицо,

ложа-тся пе-тли, как лассо,

как тень от птицы…

Колодец кружки

табачный дым с-пира-лью

с-тру-жки

пронзает воз-дух.

Тишина.

По стенам — тени друг

за др-уж-кой,

словно г-ада-нье,

вор-ож-ба.

И-спи-ть бы из кол-одца

кр-уж-ки…

ржа-веют на столе

ключи…

и бур-ый ил ко-фей-ной

гущи…

и страшно, страшно –

хоть кричи!

Влюбленные

сквозь предложения

домов,

мимо кавычек пере-

крестков,

не слушая Невы

прямую речь,

не парочка — а двоеточье

:

Сквозь хаос (Генри Муру)

вес-ть –

гу-день-е брон-зов-ого эха,

словно ла-вой

запекшегося на ус-тах

З-ем-ли,

в проб-оинах глаз-

ниц

гнездится ве-тер,

и руки, руки

пр-ора-стают сквозь

ха-ос…

Пересохший колодец

закрывая глаза,

все

начинаешь видеть

глубже,

словно впадая в …

черное небо

пересохшего

кол-од-

ца

.

Окружающая среда

споты-каясь под нат-иском низкого неба,

отс-туп-аю к посты-лым

п-уст-ынным ты-лам…