Трансляция

Мы сидим в шикарном отеле «Мэйфэйр» напротив журналистки «Гардиан», Сара наклоняется и шепчет мне на ухо. Сегодня – две недели с того момента, как изображение Надима появилось на экране телевизора. События разворачивались с головокружительной скоростью. Возрастание интереса к МайндКасту напоминало свирепое цунами: оно смело мои предыдущие проекты и занесло меня в доселе неизведанные воды традиционных СМИ.

Через пару часов после появления тех мысленных изображений мощный поток комментариев, – как и предсказывала Алиса, – стал изливаться через блоги и каналы социальных медиа. Хотя приложение быстро вернулось к традиционным цветовым абстракциям, группке горячих последователей МайндКаста удалось заснять физиономию Надима и поделиться ею с пользователями.

Как только ушла Алиса, взяв с меня обещание снова продолжить интервью, я в растерянности прилег с ноутбуком и стал смотреть, как мой смартфон дергается на журнальном столике в потоке оповещений, комментариев и новых фолловеров. Невероятно! Я наблюдал с растущим возбуждением за этим процессом и отключился в три часа ночи. Проснулся и опять проверил телефон. Сорок пропущенных звонков Сары – и столько же посланий.

Похоже, пока я спал, ожил пиар-отдел МайндКаста, вбросив серию заявлений в прессу, крайне заинтересованную в шоу.

На следующий день состоялось мое первое телевизионное интервью.

– Извините, – говорю я, поворачиваясь к журналистке. – Не могли бы вы повторить вопрос?

Девушка улыбается. Журналисты всегда улыбаются. Я – крутой. Возможно, самый крутой в мире. Эксклюзивный материал от меня гарантированно сделает счастливым ее босса.

– Я спрашивала, как вам кажется, насколько точен МайндКаст? То есть мы видим на экране ваши мысли, не так ли?

Я киваю и смеюсь. Опять – тот же самый вопрос.

– Ну, это сложно объяснить.

После ментального прорыва приложение начало регулярно извергать в онлайн картинки и видео, пока не достигло бесперебойной круглосуточной подачи изображений. Но кадры, которые оно демонстрировало, вовсе не обязательно отображали все мои мысли, которые проплывали в моем сознании.

Правда, по общему мнению, отдельные фотографии выглядели в точности так, как если бы их буквально выдернули из моего мозга и выставили миру напоказ. Например, если я пытаюсь думать о чем-то конкретном – о своем отце, о пончике или о щенке таксы, – картинка всплывает молниеносно и в резком фокусе, то есть именно так, как я себе представляю. Другие вещи, однако, менее прямолинейны. Скажем, воспоминания зачастую показаны в виде смутных теней, часто непоследовательны и заполнены столь зияющими промежутками черных пикселей, что невозможно ничего понять. Забавно, поскольку раньше я предполагал, что МайндКаст будет работать по принципу движущейся камеры видеонаблюдения, фиксирующей все подряд для хранения на некоем жестком биологическом диске, который я могу запускать, когда захочу. Но воспоминания, появляющиеся в приложении, не такие. Я заметил – чем они «старше», тем более искажены, а картинка «заикается», как плохой сетевой трафик или пиратское видео. Даже если вы можете схватить нить повествования, отдельные детали часто меняются – лица, одежда или цвета автомобилей, в то время как я изо всех сил стараюсь восполнить пробелы в событиях, происходивших годы или десятилетия назад.

Другие типы мышления еще запутанней. Чувства по-прежнему классифицируются по цвету, хотя вместо скучного шара мои эмоции сейчас интегрируются в ленту, раскрашивая сами картинки. Печальное воспоминание о моей матери может сделать ее щеки ярко-синими, как в прошлом году на празднике в Тенерифе (тогда деревья возле пляжа бросали глубокие тени на ее скулы, добавляя еще одну сюрреалистическую деталь в мой уже мысленный образ).

Я понял, что такое бывает, когда элемент памяти преобразовывается в чувство, а то, в свою очередь, в определенную картинку на МайндКасте, и в итоге выглядит как изображение, отраженное в луже нефти.

Нефтехимическая радуга.