Translit

– Я не понимала последнее слово… несколько последние словы. Но я сейчас завершаю: по дороге идет Гюнтер, он не должен слушать. Всего хорошего и спасибо. До новых встреч.

– До новых… встреч.

Так она и знала!

Вот оно: осечка, сучок, задоринка.

И страшнее просто ничего уже не бывает – чемодан украли… Со всеми вещами! Даже Лида говорила: чемодан тяжелый. Как же быть-то, а? Звонить куда-то… куда? Если в поезде украли, то… а если в Гамбурге, тогда… ах да в любом случае надо в полицию звонить – неважно, в поезде или где. Звонить в полицию и – …говорить по-немецки. Лида!

Она, положив наконец захлебывавшуюся короткими гудками трубку, нашла номер телефона Лиды:

– Лида, дорогая моя, у него чемодан украли – не то в поезде из Гамбурга, не то в самом Гамбурге, надо что-то делать, куда-то звонить, я не знаю куда! Позвони в полицию, дорогая моя, очень тебя прошу, это немедленно надо сделать, у него же в этом чемодане всё, вся жизнь…

– Как – «вся жизнь»? – оторопела Лида, тут же и придавленная уровнем ответственности, возлагаемым даже не на нее целиком, а только на ее немецкий язык.

– Ну так… просто вся жизнь – и все!

– Ценности какие-то?

– Конечно, ценности… разные ценности!

– Например, какие?

– Я не знаю, Лида, Господи, не все ли тебе равно! Надо звонить скорее…

– Так ведь чтобы звонить, надо сначала выяснить, где украли… может, чемодан у него еще в Берлине украли, я ж его в поезд не сажала, не видела, был чемодан или нет! Могли и в берлинском поезде украсть, пока в Гамбург ехал…

– Что ж это за страна-то такая? Ты говорила, что Германия в сто раз лучше Дании, а такое происходит… Целыми чемоданами ведь крадут, где же совесть-то, чтобы сразу по стольку? В Дании у него никогда ничего не крали!

– А потом, – не по-женски мужественно проигнорировав выпад в адрес Германии, продолжала Лида, – надо ведь все-таки точно знать, что в чемодане было. Список вещей нужен составленный. У меня же сразу спросят!

– Списка нету – и не будет, Лида… кто ж тебе список-то составлять станет?

– Он пусть и составит, его ведь чемодан! Ты прямо как маленькая…

– Нет-нет, ему ничего нельзя говорить, ни в коем случае, Лида, дорогая моя! Я вообще не от него про кражу узнала, а от одной приятельницы его. Сам- он, конечно, не расскажет – пусть хоть и его самого украдут… ой, типун мне на язык!

– Может, приятельница эта чемодан и… того? Приятельницы тоже разные бывают. Вон, шведы у него какие зачуханные оказались – и остальные, небось, такие же!

– Как – зачуханные? Он сказал, обычная семья…

– Обы-ы-ычная!.. Обычные семьи – немецкие обычные семьи – все-таки получше одеваются, когда за границу едут. И твой-то не шибко хорошо одет, а эти уж совсем какие-то бомжи на вид: он в кедах, она босая, да и девочка у них…

– …босая? – Сердце у мамы упало на пол.

– Почти! Я не знаю… может, так и надо, конечно, иностранцы тоже всякие бывают, но только вот немецкие иностранцы – они очень даже опрятные… На них в городе поглядеть – одно удовольствие, особенно женщины. Ну и мужчины тоже, некоторые. Дети же – они просто вообще как картинки все, а чтобы девочка была босая…

И тут мама взяла себя в руки.

Босая девочка значит босая – не Лидиного это ума дело, у девочки родители есть. И насчет того, как мой одет, не Лиде судить.

– Я, собственно, не столько затем звоню, чтобы ты ребенка моего критиковала, сколько затем, чтобы номер полиции у тебя спросить: можешь ты открыть телефонную книгу, найти слово «полиция», по-немецки это «полицай», и прочитать цифры, которые рядом с ним стоят?

– Так… а звонить ты сама, что ли, будешь? – неприличным образом удивилась пуленепробиваемая Лида. – Ты же, по-моему, и немецкого не знаешь…

– Это я не знаю? А вот: Моргэнс загт ман Гутэн Моргэн! / Хабэн зи вас цу безоргэн?.. Нет, ну ты сама- посуди: если я не знаю, откуда тогда ребенок мой знает?

Перед логической задачей такой сложности и таким головокружительным речевым периодом, произнесенным без акцента, мозг Лиды сразу объявил пас и растекся в разные стороны – даже странно, что она с таким мозгом смогла прочитать все необходимые цифры, после чего, едва попрощавшись, быстро (очень быстро!) положила трубку – кстати, с таким звуком, словно это навсегда.

Теперь у мамы был телефон полиции… так, кто у нас знает немецкий? Знает так, чтобы связно изложить суть проблемы: есть человек с таким-то именем и отчеством и такой-то фамилией, гражданин Дании (номер его паспорта у нее где-то записан), совершающий поездку в Копенгаген, и человека этого в дороге обокрали, украден чемодан – черный, тряпичный… или, как он называется, из полиэстера… полиистерический, на колесиках, одно колесико дефектное, объявите розыск. В чемодане находятся ценные вещи. Я бы и сама ведь смогла все это сказать, только вот… решусь ли?