Трансмиграция Тимоти Арчера

– На самом деле это будет совершенно неформальное обсуждение. Вместе пообедаем… Я встречусь с другими консультантами. Осмотрю их здания и сады. У них очень красивые сады. Я видел сады фонда несколько лет назад и до сих пор не могу их забыть. – Он обратился ко мне: – Тебе они понравятся, Эйнджел. Там есть все сорта роз, в особенности «Пис». Все запатентованные розы наивысшего качества, или как там розы оцениваются. Так я могу прочесть вам перевод эклоги Вергилия?

Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,
Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
К новорожденному будь благосклонна, с которым на смену
Роду железному род золотой по земле расселится
Дева Луцина! Уже Аполлон твой над миром владыка [69].

Кирстен и я переглянулись. Ее губы шевельнулись, но я не расслышала ни звука. Одному лишь небу известно, что она говорила и думала в тот момент, когда на ее глазах Тим рушил свою карьеру и жизнь из-за убеждений, а точнее, из-за отсутствия таковых: веры в Спасителя.

Проблема Кирстен заключалась просто в том, что она не видела проблемы. Для нее дилемма Тима была призрачной, сфабрикованной на книжных предположениях. По ее суждению, у него была возможность избавиться от проблемы в любое время, которое только он сочтет подходящим. Ее вывод заключался в том, что Тиму просто надоела епископская работа и он захотел ее сменить, утверждения же об утрате веры в Христа были его оправданием смены карьеры. Поскольку эта смена карьеры была глупой, она ее не одобряла. Ведь она столько выгадывала от его статуса. Как она сказала, Тим не думал о ней, он думал только о себе.

– У доктора Гаррет высокая репутация, – произнес Тим едва ли не жалобно, словно взывая к поддержке хотя бы одной из нас.

– Тим, – начала я, – я действительно думаю…

– Промежностью своей ты думаешь, – вдруг обрушилась Кирстен.

– Что?

– Все ты слышала. Я знаю о ваших разговорчиках, которыми вы занимаетесь, когда я ухожу спать. Когда вы одни. И я знаю, что вы встречаетесь.

– Встречаемся с кем? – опешила я.

– Друг с другом.

– Господи Иисусе, – промолвила я.

– «Иисусе», – передразнила Кирстен. – Всегда Иисус. Всегда взывания ко Всемогущему Сыну Божьему, дабы оправдать свой эгоизм и то, на что вы способны. Я считаю это отвратительным. Я вас обоих считаю отвратительными. – Она повернулась к Тиму. – Я знаю, что ты был в ее чертовом магазине грамзаписей на той неделе.

– Чтобы купить пластинку «Фиделио».

– Ты мог бы купить ее и здесь, в Сан-Франциско. Ее могла бы купить тебе и я.

– Я хотел посмотреть, что у нее…

– У нее нет ничего, чего нет у меня.

– «Missa Solemnis» [70], – едва выговорил Тим. Он казался совершенно ошеломленным. Обращаясь ко мне, он попросил: – Ты можешь ее урезонить?

– Я сама себя могу урезонить, – сказала Кирстен. – Я в состоянии сообразить, что именно происходит.

– Тебе надо бы прекратить принимать депрессанты, Кирстен, – посоветовала я.

– А тебе надо бы прекратить обдалбываться по пяти раз на дню. – В ее взгляде было столько бешеной ненависти, что я не верила своим глазам. – Ты куришь травы достаточно, чтобы… – Она запнулась. – Больше, чем Полицейское управление Сан-Франциско имеет дел в месяц. Извините. Я плохо себя чувствую. Простите меня. – Она ушла в спальню, бесшумно закрыв за собой дверь.

Мы слышали, как она мечется по комнате. Затем мы услышали, как она прошла в ванную. Донесся шум воды: она принимала таблетку, возможно барбитурат.

Я сказала Тиму, стоявшему в оцепенелом изумлении:

– Подобные изменения в личности вызывают барбитураты. Это таблетки, не она.

– Я думаю… – Он собрался. – Я вправду хочу слетать в Санта-Барбару и увидеться с доктором Гаррет. Как ты думаешь, она действительно женщина?

– Кирстен? Или Гаррет? – не поняла я.

– Гаррет. Я мог бы поклясться, что это был мужчина. Я только сейчас заметил имя. Может, я ошибся. Может, это ее и расстраивает. Она успокоится. Мы поедем вместе. Доктор Мейсон сказал, что доктор Гаррет в почтенном возрасте, болеет и практически не у дел, так что она не будет представлять собой угрозу для Кирстен, как только она ее увидит.

Чтобы сменить тему, я спросила:

– Ты послушал «Missa Solemnis», что купил у меня?

– Нет, – ответил Тим рассеянно, – не было времени.

– Это не самая лучшая запись. У «Коламбиа» довольно специфичное расположение микрофонов – они ставятся в оркестре вразброс, с тем чтобы донести звучание отдельных инструментов. Идея неплохая, но она сводит на нет атмосферу зала.

– Ее беспокоит, что я ухожу. С должности епископа.