Трансмиграция Тимоти Арчера

Война, твои границы знаю;
Здесь, деспот Смерть, твой ужас меркнет.
Тиранов лишь врагом считаю.
Но добродетели друг верный.

И затем повторяется снова: «Здесь, деспот Смерть». Это великолепное название, не пародия. Поэтому оно и было принято – Тим выбрал мой заголовок и, конечно же, в своей обычной дурацкой манере не потрудился или же забыл сказать ей об этом. Точнее, сказал, что это он придумал его. Наверное, он так и думает. Все ценные идеи в истории человечества были выдвинуты Тимоти Арчером. Он создал модель гелиоцентрической Солнечной системы. У нас до сих пор была бы геоцентрическая, не озаботься он этим. Где заканчивается епископ Арчер и начинается Бог? Хороший вопрос. Спроси его – и он ответит, приведя цитаты из книг.

Ничто в этом мире не вечно, все накрывается жопой, подумала я. Вот как надо было это выразить. Предложу Тиму для надгробия Кирстен. Преподававшая в норвежской школе шведская кретинка. Я сказала ей миллион гадостей под видимостью игры. Ее мозг записывал их и проигрывал ей поздними вечерами, когда она не могла заснуть, а Тим дремал. Она не могла заснуть и принимала все больше и больше депрессантов, этих барбитуратов, которые и угробили ее. Мы знали, что этим и кончится: единственный вопрос заключался в том, будет ли это несчастный случай или же умышленная передозировка – как будто есть какая-то разница.

По договоренности я должна была встретиться с Тимом в квартире в Злачном квартале и потом отправиться с ним в собор Божественной Благодати. Я ожидала, что он будет с заплаканными глазами и обезумевшим от горя. Однако, к моему удивлению, Тим выглядел сильнее, собраннее и даже в буквальном смысле выше, нежели я видела его когда-либо прежде.

Обняв меня, он сказал:

– Мне предстоит жестокая драка. С этого момента.

– Ты имеешь в виду скандал? Наверное, в газетах и новостях поднимется шум.

– Я уничтожил часть ее предсмертной записки. У полиции только то, что осталось. Они были здесь. Возможно, они еще вернутся. Да, у меня есть некоторое влияние, но новости я заткнуть не смогу. Все, на что я могу надеяться, так это удерживать ситуацию в области догадок.

– А что было в записке?

– В той части, что я уничтожил? Не помню. Это уже в прошлом. Это касалось нас, ее чувств ко мне. У меня не было выбора.

– Не сомневаюсь.

– В том, что это было самоубийство, нет никаких сомнений. Мотив, конечно же, ее страх, что у нее снова рак. И они в курсе, что она была барбитуратовой наркоманкой.

– Ты так и говоришь о ней? Наркоманка?

– Конечно. Это бесспорно.

– И когда ты узнал?

– Когда познакомился с ней. Когда в первый раз увидел, как она их принимает. Ты знала?

– Да, – признала я, – я знала.

– Садись, я принесу кофе.

Он пошел на кухню. Я автоматически села на знакомый диван, гадая, можно ли найти где-нибудь в квартире сигареты.

– Как тебе сделать кофе? – спросил Тим, стоя в дверях кухни.

– Не помню. Да не важно.

– Может, лучше выпьешь?

– Нет, – покачала я головой.

– Ты понимаешь, что это подтверждает, что Рейчел Гаррет была права?

– Я знаю.

– Джефф хотел предупредить ее. Предупредить Кирстен.

– Получается, так.

– И я умру следующим.

Я подняла на него глаза.

– Так сказал Джефф.

– Не сомневаюсь.

– Будет жестокая драка, но я выиграю. Я не собираюсь следовать за ними, следовать за Джеффом и Кирстен. – Его голос звенел от суровости и негодования. – Христос затем и пришел в наш мир, чтобы спасти человека от подобного рода детерминизма, этого правила. Что будущее нельзя изменить.

– Надеюсь, что так.

– Моя надежда в Иисусе Христе. «Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света». От Иоанна, глава двенадцатая, стих тридцать шестой. «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте». От Иоанна, четырнадцатая, первый. «Благословен Грядный во имя Господне!» От Матфея, двадцать третья, тридцать девятый. – Тяжело дыша – его большая грудь вздымалась и опускалась, – Тим пристально посмотрел на меня и, направив на меня перст, провозгласил: – Я не собираюсь идти тем же путем, Эйнджел. Они оба сделали это умышленно, но я никогда так не поступлю. Я никогда не пойду как ягненок на убой.

Слава тебе Господи, подумала я. Ты будешь бороться.

– Пророчество это или нет. Даже если бы Рейчел была самой сивиллой, даже тогда я не пошел на это с готовностью, как тупое животное, не предложил бы себя в жертву, чтобы мне перерезали глотку.

Его глаза пылали огнем. Иногда я видела его таким в соборе, когда он читал проповедь. Этот Тим Арчер говорил с полномочиями, которыми его наделил сам апостол Петр: по апостольской преемственности, не прерванной в епископальной церкви.

Когда мы ехали в собор Божественной Благодати на моей «хонде», Тим сказал мне:

– Я понимаю, что сам опускаюсь до судьбы Валленштейна. Подлаживаюсь под астрологию. Составляю гороскопы.

– Ты имеешь в виду доктора Гаррет?