Трансмутация [СИ]

Девушка поморщилась, повздыхала немного, а потом стала рассказывать. И к моменту, когда они добрались до подземного гаража в кондоминиуме Макса, он уже знал, что произошло.

— Ну, так, — сказал он. — Сейчас мы поднимемся в мою квартиру, и вы с Гастоном останетесь там. А я навещу ваших бывших соседей.

— Они могут быть опасны! У одного даже есть электрошоковое устройство!

— Ну, и у меня кое-что есть… — Макс потянулся к поясу и только тут вспомнил: кобуру от ван Винкля он отдал Настасье, а сам пистолет остался в больнице.

Девушка мгновенно его поняла:

— Вы забыли свое оружие там, на столе!

— Ну, авось обойдусь!

— Да не в этом дело! Ведь пистолет зарегистрирован на ваше имя? Подумайте сами — что может с ним сделать этот фон Берг? Ваше оружие — это веское и неоспоримое доказательство!

— Ну, тогда хорошо, что патроны в нем — не летательные! — рассмеялся Макс. — Идемте!

Он привел Настасью в свою квартиру на тридцать седьмом этаже и всё ей показал: две спальни, кухню, столовую, кабинет с компьютером.

— Гостевую спальню вы можете занять! — сказал Макс девушке — и тут же подумал: она — первая гостья, которую он принимает в этом доме.

Он выдал ей одежду для переодевания: свою собственную — благо, ростом и телосложением они отличались мало. Правда, свитер был растянутым, а на застежке джинсов не хватало двух зубцов, но зато всё было чистым — свежевыстиранным. И девушка пошла в пресловутую спальню для гостей — переоблачаться. А Макс сменил больничную униформу на привычную для себя джинсовую одежду и вышел в прихожую, держа наготове новую бандану для Гастона. Пес вальяжно развалился на полу за дверью его спальни.

— Охраняй Настасью, она теперь наш друг! — Макс повязал платок ему на шею, потрепал ньюфа по загривку и крикнул: — Настасья, я ухожу!

Никто ему не ответил, и он осторожно приоткрыл дверь гостевой спальни. Девушка лежала на не разобранной кровати — прямо поверх покрывала. И по её мерному дыханию Макс понял: она спит беспробудным сном. На ней оставалось всё то, в чем она пришла — кроме окровавленной ветровки, которую она сняла в прихожей. А на прикроватной тумбочке лежала отстегнутая от её пояса пистолетная кобура с капсулой Берестова/Ли Ханя.

3

Макс хотел поскорее попасть на другой берег Даугавы — к дому Настасьи. И выбрал дорогу, которой не ездил давным-давно: через мост Европейского союза.

Не он один избегал моста ЕС. Тот пользовался в городе настолько дурной славой, что все гиды загодя предупреждали немногочисленных туристов, прибывающих в Ригу: мост входит в негласную сферу деятельности опасной экстремистской организации. Так что по мосту ЕС желательно не проезжать. А если уж придется, то ни в коем случае нельзя на нем останавливаться и выходить из машины. И Боже упаси проходить по нему пешком!

Работники турфирм, правда, забывали сказать приезжим, что руководство Балтийского Союза вот уже в течение трех лет категорически отрицает сам факт существования этой самой экстремисткой организации. И заверяет всех, что добрые пастыри — это только городская легенда, страшилка для чересчур легковерных горожан. Хотя корпорация «Перерождение» уже сто раз называла эти высказывания лживыми. А год назад пообещала, что добьется аннулирования регистрации Устава Балтсоюза в ОНН, если будет доказан факт геноцида на его территории граждан, подвергшихся экстракции. Что означало бы: Балтсоюз де-юре перестанет существовать.

Потому-то любой свидетель, видевший воочию, что добрые пастыри творят, становился для них смертельной угрозой. Пастыри ясно понимали, что балтийский президент без колебаний отправит их самих на принудительную экстракцию, если возникнет дилемма: существование Союза или их существование. И достаточно было произнести два слова на немецком: gute Hirten, чтобы горожане пускались бежать, очертя голову и чуть ли не зажмурив глаза. Именно это и помогло Настасье и её жениху сбежать от алчных соседей, готовых продать их колберам. Но — Ивару Озолсу проку от этого оказалось мало. А сама Настасья могла считаться просто счастливицей, что ускользнула у пастырей буквально из-под носа.

На мосту было мало транспорта — как всегда. И Макс ехал медленно, пытаясь определить, где именно этой ночью погиб Ивар. Тела его, конечно, он уже не увидел: городские власти ревностно заботились о том, чтобы на мосту ЕС никто не обнаружил безликих мертвецов. Ибо это могло послужить косвенным подтверждением ночных деяний пастырей.