Транснациональная корпорация

— Валери, как думаешь, стал бы я об этом говорить вам, если сам нахожусь в подобном же состоянии? Я считал её самым преданным своим человеком! — я подпустил в голос надрыв, и они мне наконец поверили.

— Тогда у нас и правда проблемы, — согласилась она, — она знает, где находятся алтари?

— Я не помню, говорил ли я ей об этом, — я виновато пожал плечами, — прямо я точно никогда не говорил, но что она слышала, когда я думал, что она спит?

— Их нужно перепрятать, — сделал логичное заключение француз, — причём срочно, сейчас!

— Не будем спешить! — я поднял руку, останавливая его порыв, — если она до сих пор не сказала об этом своим нанимателям, то существует два варианта, почему это произошло: первый — она не знает где они и второй — она ждёт, когда они наполнятся.

— Согласна, — кивнула Валери, — как мы все убедились, пустой алтарь без энергии, просто кусок камня с рисунками на нём. Его заполнение, тот ещё длительный процесс.

— Если у нас есть время, то мы последим за ней, — покивал головой Жан, — и нужно подумать, как можно будет её устранить. С князем было очень много возни.

— Думаю привлеку для этой задачи своих химиков, прошлый раз их учитель был весьма изобретателен, — ответил я, — а пока давайте договоримся, что об этом не скажем ни одной живой душе. Ставки слишком высоки!

— Согласен.

— Согласна, — Валери взяла мужа за руку, — мы становимся сильнее, после каждого ритуала, поэтому будет крайне неприятно всё потерять из-за одной мелочи.

— Тогда давайте поедим и подумаем, что ещё мы можем предпринять, чтобы обезопасить утечку информации от нас, — сказал я.

— Ну это тебе Реми, нужно больше беспокоиться об этом, — хихикнула Валери, — ты с ней спишь почти каждую ночь.

Я сделал виноватый вид, который их рассмешил.

— Кто знал, — развёл я руками.

Они посмеялись над моим трагичным видом, и мы поужинали, и затем поехали ко мне, уже не упоминая эту тему в присутствии посторонних.

Глава 16

— Любимый, что случилось? Ты весь вечер погружён в себя, — меня сзади обвили нежные руки, которые я точно знал, могли с лёгкостью согнуть если нужно стальные балки.

— Меня стали беспокоить французы, — нахмурился я, — так, наши внутренние проблемы, ничего страшного.

От второй, глубинной личности женщины я почувствовал просто всплеск эмоций, что, впрочем, никак не отразилось ни на её лживых эмоциях, ни на лице. Она обошла меня, и села на пол передо мной, положив голову на колени.

— Ты же знаешь, что можешь доверять мне Реми. Расскажи, может я смогу с ними разобраться.

— Не знаю, насколько сильна ты, — я нахмурился, показывая свою озабоченность, — но они очень сильны.

— Они тоже возвышены? — Джина подняла голову и прямо посмотрела мне в глаза.

Я вздохнул и словно нехотя ответил.

— Да.

— Их приставили к тебе те, на кого ты работаешь? — словно само собой разумеющиеся, спросила она.

— Откуда ты знаешь? — я мгновенно сделал вид, что сильно беспокоюсь за это и отодвинулся от неё.

— Реми, дорогой, — она взяла меня за руку, и потёрлась о неё щекой, — я тебе всё рассказываю о том, что происходит у моих прошлых нанимателей, ведь я им говорю, что по-прежнему шпионю за тобой, а они делятся со мной информацией, которую я приношу тебе.

— Откуда я знаю, может ты до сих пор, работаешь только на них, — проворчал я, и она испугалась, но внешне это выразилось в том, что она отпустила руку и поджав губы, ушла на кухню. Молча став готовить себе еду.

Я посидел пять минут, затем десять, ничего не поменялось. Она видимо хотела показать мне своим поведением, как глубоко её задело моё недоверие. Усмехнувшись про себя, я поднялся и подошёл к ней, обнял её сзади.

— Ну прости, ляпнул не подумав.

Я знал, что Джина была умна, так что она не стала строить из себя оскорблённую невинность, как это бы точно стали делать более неопытные в общении с мужчинами, например, сёстры-близняшки, поэтому она повернулась ко мне и обняла в ответ, тесно прижавшись.

— Не могу тебя предать, потому что люблю тебя, — она потянулась ко мне губами и поцеловала, а стоило мне ответить, как её требовательный язык, захватил мой рот.

— Я тоже люблю тебя Джина, — освободившись на секунду, я решил, что сейчас лучший момент, чтобы сказать это.

Женщина замерла, отодвинулась от меня на вытянутых руках и удивлённо сказала.

— Ты впервые мне говоришь это, Реми!

— Я знаю, — я пожал плечами, — просто подумал, что наверно пора выразить то, что чувствую.

Она заплакала, причём так искренне и навзрыд, бросаясь ко мне и целуя, что я чуть было на секунду не поверил в искренность её чувств. Только напрягшись, чтобы почувствовать её истинное состояние, я ощутил там торжество и большое удовлетворение.

Она стала раздевать меня, я её и мы плавно переместились в спальню. Только кончив два раза, мы устало отодвинулись друг от друга.

— Так что тебя беспокоит в поведении французов? — Джина повернулась набок, и закинув обнажённую ногу мне на бедро, посмотрела прямо в глаза, так что после прозвучавших слов и действий, отказать в ответе было просто невозможно. Я прямо физически ощутил на себе, как мной грамотно сейчас манипулируют.