Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том II. Российский трансперсональный проект

Использование некоторых аспектов гурджиевской работы может быть полезным для распространения внимательности, культивируемой в ритритах, на повседневную жизнь, а также и для непосредственного культивирования внимательности в повседневной жизни. Точно так же внедрение занятий випассаной в традиционную гурджиевскую работу может помочь процессу развития всеобъемлющей внимательности.

Основная причина того, что внимательность быстро исчезает после того, как человек покидает ритрит, состоит в том, что он теряет напоминание, идущее от других участников, и подвергается обычным «напоминающим функциям», которые напоминают нам о «нормальности» и социальной желательности невнимательности [267].

Идеи, которые Гурджиев предложил западному миру, продолжают звучать правдиво. Рост его влияния отчасти может быть объяснен возрождением интереса современного человека к самопознанию, к сознательному поиску духовного руководства. Однако это объяснение популярности его идей было бы неполным. Широкое распространение идей Гурджиева обязано его системе, в которой он сумел перевести восточные методы и идеи в понятия, доступные человеку Запада. Гурджиева можно считать одним из отцов современной групповой работы, групповой психотерапии и гуманистической и трансперсональной психологии. Многие лидеры современной трансперсональной психологии испытали на себе действенность его методов.

На это указывает тот факт, что сегодня появилось много различных интерпретаций работ Гурджиева, и по всему миру, прежде всего в англоязычных странах, группы интересующихся поставили перед собой задачу изучения и претворения в жизнь его идей. При этом значительная часть руководителей таких групп знают о Гурджиеве и его методах исключительно из книг. Сам же Гурджиев говорил, что книги не могут в полной мере передать всю суть того, чему он учил, и это ставит под сомнение значительную часть происходящего сегодня.

На самом деле ситуация вполне обычная: незаурядному мыслителю, намного опередившему свое время, удается изменить жизнь своих ближайших последователей, но в целом современники не признают и не понимают его. Одно поколение сменяется другим, а иногда и несколькими, прежде чем его работа оказывается в центре внимания. Так случилось и с Гурджиевым. Интерес к его деятельности сегодня проявляют в основном молодые люди. Они интересуются учением Гурджиева, потому что видят в нем пророка Новой Эры, которой, как они надеются, должен смениться нынешний кризис. Они видят в этом учении уход от прошлого и понимание нужд будущего времени. Вместе с тем у этого обстоятельства есть еще одна сторона, а именно понимание того, что Гурджиев отнюдь не является «одиноким волком» и принадлежит к вневременной традиции, а его учение не зависит от преходящих тенденций и способно принести свет в наш меняющийся мир.

Появились книги и статьи в различных изданиях, где совершенно разные люди, как работавшие с Гурджиевым в течение долгих лет, так и едва с ним знакомые, рассказывают о своих впечатлениях от общения с ним. При этом следует иметь в виду, что Гурджиев был загадочным человеком, и для каждого человека и ситуации он создавал особый образ себя. В этом смысле больше всего откровений содержит в себе «Третья серия» его работ, «Жизнь реальна, только когда «Я Есть», которая сейчас готовится к изданию. В дополнение ко всему сказанному выше, главная причина, по которой личные впечатления о Гурджиеве не имеют большой ценности, заключается в том, что он от начала до конца своей жизни вел постоянный поиск, экспериментируя с различными образами жизни и поведения и различными способами достижения цели всей своей жизни.

Гурджиев предпринимал все возможное и невозможное, чтобы не быть возведенным в культ. Одним из методов, которые он использовал для предотвращения личного поклонения ему, было его скандальное поведение. Такого курса Гурджиев придерживался до тех пор, пока в 1935 году не оставил надежды создать институт. С тех пор и вплоть до конца своей жизни Гурджиев в основном занимался отдельными людьми, которые, по его мнению, были способны нести в мир его идеи.

Еще одной предосторожностью с его стороны было то, что он использовал множество форм выражения своих идей, причем что-то всегда оставалось недосказанным, а иногда и обманчивым. Таким образом, ни у кого нет права утверждать: «Вот учение, которое мы получили от Гурджиева. Оно целостно, убедительно и неизменно. В нашу задачу входит передать вам именно это». И все же, к сожалению, некоторые последователи Гурджиева придерживаются такой точки зрения. Гурджиев не оставил после себя ни организационной базы, ни однозначного учения, ни официального наследника. Он оставил лишь небольшую группу любящих и преданных ему учеников, которые обязались сохранять его работу в том виде, в котором они ее получили, и передавать ее людям, способным принять ее без каких-либо оговорок или добавлений из других источников.