Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том II. Российский трансперсональный проект

Все тектологические построения развертываются на основе двух основных тектологических механизмов. Первый – формирующий, механизм образования комплекса. Его основа – соединение комплексов, конъюгация (термин заимствован из биологии). Второй – регулирующий, от него зависит судьба возникающего комплекса. Он называется в тектологии подбором.

Главное отличие тектологического подбора – его системный характер, он воздействует на весь комплекс в целом, непрерывно преобразуя его в соответствии со средой. Здесь наиболее важен прогрессивный подбор. Это – последовательный выбор и конструирование целостности, сотворение организованного комплекса, приспособленного к среде.

Идеи богдановской тектологии и сегодня прямо или опосредованно всплывают в различных практических применениях системного подхода, в том числе и в ряде моделей трансперсональной психологии.

21. Диалогизм М.М. Бахтина

К тем же проблемам, которые решал Ухтомский, с позиций гуманитарного знания подходил и М.М. Бахтин (1895-1975) [14]. Созданная Бахтиным философия диалогизма почти целиком строилась на интерпретации творчества Достоевского. Приверженец «строгой науки», решительно порвавший с метафизикой, Бахтин противостоял русской философии серебряного века, своим старшим современникам – софиологам Флоренскому и Булгакову, а также экзистенциалистам Бердяеву и Шестову.

Творческий путь Бахтина может быть расценен, по его словам, как становление и развитие единой филосовской идеи. На рубеже 10-20-х годов. Бахтиным владел замысел создания «первой философии», беспредпосылочного учения о бытии. На основании нового бытийственного созерцания это учение в проекте должно было вывести из кризиса европейскую мысль – преодолеть роковой разрыв между «миром культуры» и «миром жизни», в чем, по Бахтину, состоял основной порок современного «теоретизма». Свое учение Бахтин представлял в качестве системы, имеющей, однако, характер не отвлеченной метафизики, но нравственной философии; вольно или невольно он следовал установке Канта на приоритетность «практического разума» в деле построения самообоснованного мировоззрения. Главной категорией нравственной онтологии Бахтина стало понятие «бытия-события», к которому был приравнен «ответственный поступок» человека; гносеологическая проблема при этом решалась на основе интуиции «участного», т.е. приобщенного к бытию мышления. Свое учение Бахтин изначально мыслил синкретическим; включая в себя этику и эстетику, оно определялось в качестве философской антропологии. Хотя «первая философия» Бахтина не осуществилась в качестве задуманной системы, ее ключевые представления выразились в конкретных разработках. Культурология, «металингвистика», теория литературы, «историческая поэтика» и т.д. суть модусы единой гуманитарной дисциплины Бахтина, различные развороты фундаментальной проблемы человеческого бытия.

Суть учения Бахтина вытекала из представления о незавершенности, свободной открытости, «вненаходимости» человека. «Человек, – писал он, – никогда не совпадает с самим собой». В нем есть то, что не поддается «овнешняющему определению» и раскрывается только «в акте свободного самосознания и слова». Он всегда находится «в точке выхода», нетождественности с самим собой; к нему неприложимы никакие конечные атрибуты и навязанные закономерности. Человек свободен, и ничто не может быть предсказано или определено помимо его воли. Бахтин отвергал материалистическое понимание истории. Индивидуализация личности, на его взгляд, совершается не в сфере социальности, а в сфере сознания. Критерий социальности исходит из принципа единства бытия. Но единство бытия неизбежно превращается в единство сознания, которое в конечном счете трансформируется в единство одного сознания. И при этом совершенно безразлично, какую метафизическую форму оно принимает: «сознания вообще» (Bewusstsein uberhaupt), «абсолютного Я», «абсолютного духа», «нормативного сознания» и пр. По мнению Бахтина, важно лишь то, что рядом с этим единым и неизбежно одним сознанием уже не может сосуществовать «множество эмпирических человеческих сознаний»; последние оказываются как бы случайными и даже вовсе ненужными. Очевидно, что на почве философского монизма личность полностью закрывается для познания. Поэтому «подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя». В диалогизме Бахтин находил ключ к раскрытию сущности человека, его индивидуальности [14].