Трансцендентальная функция

Мы должны выразить благодарность французским психиатрам, в частности Пьеру Жане, за наше сегодняш­нее знание состояния экстремальной разорванности соз­нания. Жане и Мортон Принс достигли успеха в предс­тавлении расколов личности на три или четыре части, и выяснилось, что каждый ее фрагмент имеет свой специфический характер и собственную независимую память. Эти фрагменты сосуществуют относительно независимо друг от друга, и могут взаимозамещаться в любой момент времени, что означает высокую степень автономности каждого фрагмента. Мои изыскания в области комплексов подтверждают эту довольно не­утешительную картину возможностей психической дез­интеграции, потому что не существует фундаментальных отличий между фрагментом личности и комплексом. Они имеют все общие специфические черты, вплоть до того момента, когда мы переходим к деликатному вопросу фрагментарного сознания. Фрагменты личности, без сом­нения, обладают своим собственным сознанием, но пока без ответа остается вопрос, обладают ли такие небольшие фрагменты психики, как комплексы, собственным соз­нанием. Должен признать, что этот вопрос часто зани­мает мои мысли, поскольку комплексы ведут себя подоб­но Декартовым чертям, и, похоже, получают удо­вольствие от своих проделок. Они подсовывают не то слово в чей-то рот, они заставляют забыть имя человека, которого как раз кому-то надо представить, они вызывают зуд в горле как раз в момент самого тихого фортепьянно­го пассажа во время концерта, они заставляют позднего визитера, крадущегося на цыпочках, перевернуть с грохо­том стул. Они заставляют нас поздравлять с чем-то людей на похоронах, вместо того, чтобы выразить соболезно­вание, они подстрекают нас на все то, что Ф.Т.Фишер приписывает "непослушному объекту" (См. Auch Einer.). Они являются действующими лицами наших снов, с которыми мы так самоотверженно сражаемся; они - эльфы, так ярко описанные в датском фольклоре в истории о пасторе, который пытался обучить двух из них молитве. Они прилагали страшные усилия, чтобы вслед за ним повто­рять слово в слово, но после каждого предложения они не забывали добавить: "Наш отец, который не на небес­ах". Как можно догадаться, с теоретической точки зрения комплексы необучаемы.

Я надеюсь, что принимая это с известной долей иронии, никто не станет сильно возражать против этой метафорической парафразы научной проблемы. Но даже самая трезвая оценка феноменологии комплексов не может обойти поразительный факт их автономии, и чем глубже проникаешь в их природу, - я бы даже сказал, в их биологию, - тем больше они раскрывают себя как осколоч­ные психе. Психология снов вполне ясно нам показывает, как комплексы проявляются в персонифицированном виде, когда отсутствует сдерживающее сознание, подавляющее их, в точности напоминая фольклорных домовых, которые ночной порой шкодят в доме. Мы наблюдаем аналогичный феномен при некоторых психозах, когда комп­лексы становятся "слышны" и проявляют себя как "голо­са", имеющие сугубо личностный характер.