Транзит

В моду вошли короткие сиесты. За ними обычно следовало купание в море. Авери и Том тщательно обследовали маленькую бухточку, на берегу которой располагался их лагерь. Мелководье (футов пять в самом глубоком месте) тянулось почти на сорок ярдов от берега. Дальше песчаное дно круто уходило вниз. Чтобы не забывать об этом, они соорудили пару деревянных буйков, привязанных запасными растяжками от палатки к тяжелым камням на морском дне. Можно плавать сколько угодно - только не надо заплывать за буйки.

Не считая крабов, которые, если на них наступить, щипались очень больно, но для жизни совершенно не опасно, единственным представителем «хищной» морской фауны в бухте оказалась маленькая, необычно красивая рыбка. Она переливалась, словно радуга, и выглядела совершенно безобидной, но ее длинная, гибкая, торчащая из головы антенна била током почище электрического ската. Первым познакомился с ней Авери. Он весело погнался за этой рыбкой, ожидая, что та пустится наутек. Но не тут-то было. Повернувшись, рыбка перешла в наступление.

От электрического шока у Авери начались судороги... хорошо еще, что на помощь подоспела Барбара и вытащила его на берег. После этого все старались держаться подальше от радужных рыбок.

Купальных костюмов ни у кого с собой не оказалось. Поначалу они пытались приспособить нижнее белье. Но от него - одни хлопоты. Под конец они плюнули на правила приличия и стали купаться голышом. Под конец они стали стройными, мускулистыми и загорелыми...

Мэри оказалась фанатичным любителем вести дневник. На Земле она вела дневник более десяти лет. «Они» - предусмотрительные и непостижимые - не забыли о самом большом сокровище Мэри, о ее дневниках. Кроме того, они позаботились положить в ее сундук чистый журнал для ведения дневника, рассчитанный на пять лет.

Авери пытался было усмотреть в этом какой-то скрытый смысл - дневник на пять лет... Но последний дневник Мэри оказался точно таким же, так что...

Обнаружив как-то вечером Мэри, заполняющей дневник, Авери тут же назначил ее официальным хроникером лагеря. Теперь ее записи стали историей их группы.

Первая запись гласила:

«Каким-то образом очутилась в кошмарном сне с тремя совершенно незнакомыми людьми. Надеюсь, он скоро кончится. Мне очень страшно».

Эту запись Мэри сделала вечером первого дня.

Но теперь они уже успели познакомится. Сон превратился в реальность, а Земля, наоборот, приобрела характер сна. Страх оставался, но он стал значительно меньше. К нему добавились растущая уверенность в своих силах, уверенность в своих друзьях и мягкое, спокойное волшебство моря, и земли, и неба...

Барбара на Земле очень любила читать детективы. В ее сундуке оказалось около пятидесяти романов - большинство из них она уже читала, «еще в той жизни» - ее самых любимых авторов. Теперь она перечитывала их снова и снова. И не только она одна. Странные истории об удивительном мире больших городов, магазинов, театров, ресторанов, квартир, загородных вилл и невероятных людей.

Ни сюжет, ни люди не имели теперь никакого значения. Теперь их куда больше интересовала обстановка, на фоне которой разворачивались действия. К сожалению, в этих романах авторы уделяли не слишком много внимания этим деталям. Тут на выручку нашим героям приходило воображение. Если, например, в романе упоминался ресторан в Сохо, то каждый из них по-своему старался как можно ярче представить себе, что и как там происходило: они выдумывали оформление ресторана, мебель, меню, как звали метрдотеля, и даже личную жизнь владельца.

В конце концов это превратилось в игру. Полушутливую, полусерьезную. Помешанный на автомобилях Том объявлял, какими машинами пользовались герои. Барбара описывала их одежду, Мэри - вкусы, Авери - их жизнь и действия за пределами ограниченных романом рамок.

Они называли это Игра в Дознание. Но это было нечто большее, нежели просто игра. Они создали способ превращения вымысла во временную реальность...

Так шло время, и понемногу они начали привыкать к своему новому образу жизни. Шло время, и один за другим они открывали для себя, что:

- Отчаяние уступает место радости...

- Сожаления о прошлом растворяются в удовлетворении от достигнутого.

- И одиночество исчезает, как утренний туман...

16

Однажды утром, когда Том и Авери отправились на охоту (в общем-то, без особой на то необходимости - в лагере был приличный запас мяса), Том заговорил о, судя по всему, давно волновавшей его проблеме. Устроив себе перекур, они сидели на поваленном дереве. Авери вырезал узор на рукоятке своего любимого томагавка.

- Я надеюсь, старина, - начал Том, - что мы знаем друг друга уже достаточно хорошо. Надеюсь, ты не обидишься на мои слова.

Авери насторожился. В последнее время Том обращался к нему «старина», только если очень сильно нервничал.

- Мы достаточно хорошо знаем друг друга, - ответил он, чтобы не ходить - вокруг да около. - Что у тебя за вопрос?

- Импотенция, - быстро сказал Том.

- Прошу прощения?

- Я говорю, импотенция... с Мэри.

- Извини. Не сразу понял.